Бремя крови

– Нам потребуется папирус и перья. – правитель этих земель аккуратно переложил доску на свободный стул. – Напишите ваше представление конфликта, желательно с временным промежутком, и то, что вы делали между этими событиями, особенно если куда-то уезжали. Я сделаю то же самое.

– Я могу рассказать.

– У нас будет больше поводов доверять написанному, ведь таким образом ни один из нас не сможет придумать то, чего не существовало, и подстроиться под сказанное.

– Вы, бесспорно, умны, милорд Глейгрим, но до безобразия нудны и честны.

– Благодарю.

Раял

Ежедневные занятия по пробуждению к жизни мертвецов – их останки лежали в земле, пожалуй, абсолютно во всех местах королевства, и среди них были и те, что рассыпались бы в прах от любого воздействия, и те, что ещё выглядели как люди, и даже те, кого лишь немного затронуло время, – отнимали много сил и теперь осложнялись спорами с кузиной и общением с пленником.

Удивительно, но впервые жестокость мира и смертность человеческого рода сыграла на руку лорду. Увлечённый процессом Глейгрим с удовольствием бы тратил больше времени на практику и изучение своего дара путём чтения легенд, сказаний о Первых в его роду и других подобных книг, считавшихся жестокими сказками, – к сожалению, приходилось довольствоваться местным книгохранилищем, ведь добраться до библиотеки столицы не представлялось возможным – однако его нередко отвлекали.

Отец приучил его – обязанности стояли выше потребностей и любопытства.

Олире категорически не понравилось, что лорда Флейма поселили в более комфортных покоях, чем правителя, и она неоднократно высказывала свои претензии. Сам глава Династии не сомневался в необходимости обеспечить старшего сына Дарона Флейма всем необходимым и обращаться с ним, как подобает.

– Мы должны узнать всё, что знает этот лорд! Хочешь, я отправлю к нему своих людей или вызову палача из города?

– Не стоит. В этом нет нужды.

– Ты посещаешь его и о чём-то говоришь. Ты узнал уже всё и без насилия?

– Мы не обсуждаем с ним войну.

– Я не понимаю тебя! Зачем нам пленник, если мы не получаем из этого выгоду?

– Олира, я не одобряю твою жажду крови. И не вижу смысла пытать пленника. Если лорд Флейм и знает что-то, то нам это не поможет – за время, что он провёл у нас, ситуация могла в корне измениться. Лорд Дарон Флейм мог найти себе новых союзников, потерять старых, его люди могли заболеть или освоить новые тактики и запастись более опасным оружием.

– Но мы узнаем хоть что-то!

– Сомневаюсь. Если лорд Верд Флейм быстро сломается под пытками и всё расскажет, то, скорее всего, его отец мог это предполагать, и мало чем с ним делился. Если же на деле он крепче, чем кажется, и всё его странное поведение – хорошая игра, то мы нанесём непоправимый вред его здоровью и психике и ничего не получим взамен.

– Тогда я не понимаю, зачем он нам нужен.

– Чтобы закончить войну.

Кузина выглядела, мягко говоря, удивлённой.

Сам же Раял – неприятно поражённым, что никто не пытается не то чтобы думать наперёд, но и предполагать различные варианты. Благо, почти все его родственники и львиная доля союзников-вассалов поддерживали желание правителя закончить войну как можно скорее.

– Уверен, ты догадываешься, каким образом. Мне хочется верить, что рано или поздно я смогу изменить сложившееся у лорда Верда мнение о нас. И объяснить, что я не желаю продолжать жертвовать своими людьми и убивать чужих ради непонятно чего. Если у меня получится, то я отправлю Верда в качестве первого шага к примирению и предложу урегулировать наши споры другим, более мирным, путём.

– Я хотела бы возразить тебе и сказать, что всё это глупость и ты только зря потеряешь ценного пленника, но ты меня не послушаешь.

– Не совсем верно. Я стараюсь прислушиваться к другим мнениям, но решаю, как поступить, сам.

– Мне кажется, тебе нравится вести беседы с этим лордом.

– Разумеется. Я впервые столь долго могу позволить себе поговорить с кем-то из их Династии, тем более с наследником. Я хочу понять его, и, быть может, это поможет мне понять и его отца. Прежде всего врага необходимо понимать – его цели и желания, манеры и привычки, принцип, по которому строится его поведение.

– Никогда не думала, что к беседам можно относиться как к эксперименту и изучению противника. А играть ты с ним ходишь для того же?

Шахматы нравились Раялу с самого детства, отец часто играл с ним и Хагсоном, но младший из братьев уставал от долго сидения на месте, он хорошо соображал, но его планы менялись каждый ход. Продумать такого противника невозможно, но это работало в обе стороны.

Верд вполне мог бы стать достойным противником, и не только в шахматах, но его характер и нежелание включать вовремя голову мешали ему. Он, похожий на Хагсона Глейгрима, кардинально отличался от Раяла и тем был интересен. К сожалению, с младшим братом отношения не заладились, и он последние годы отказывался от помощи правителя.

В общении с Флеймом Раял чувствовал себя всё тем же старшим братом и скорее машинально, чем по умыслу, хотел научить врага думать наперёд.