Читаем Бремя страстей человеческих полностью

He lost two of his small nibs quickly, and Singer was jubilant, but the third time by some chance the Jumbo slipped round and Philip was able to push his J across it.Он быстро потерял два своих перышка, и Певун уже ликовал, но в третий раз Слон каким-то образом промазал, и Филип сумел прикрыть его своим рондо.
He crowed with triumph.Он даже застонал от торжества.
At that moment Mr. Watson came in.В этот миг в комнату вошел мистер Уотсон.
"What are you doing?" he asked. He looked from Singer to Philip, but neither answered.- Что вы тут делаете? - спросил он, переводя взгляд с Филипа на Певуна, но оба молчали.
"Don't you know that I've forbidden you to play that idiotic game?"- Разве вы не знаете, что я запретил эту идиотскую игру?
Philip's heart beat fast.Сердце у Филипа отчаянно билось.
He knew what was coming and was dreadfully frightened, but in his fright there was a certain exultation.Он знал, что им грозит, и был страшно испуган, но к страху у него примешивалось какое-то приятное волнение.
He had never been swished.Филипа никогда еще не пороли.
Of course it would hurt, but it was something to boast about afterwards.Конечно, это больно, зато будет чем похвастаться потом!
"Come into my study."- Ступайте ко мне в кабинет.
The headmaster turned, and they followed him side by side Singer whispered to Philip:Директор повернулся, и они пошли за ним. Певун прошептал Филипу:
"We're in for it."- Ну, влетит!
Mr. Watson pointed to Singer.Мистер Уотсон показал пальцем на Певуна:
"Bend over," he said.- Нагнись.
Philip, very white, saw the boy quiver at each stroke, and after the third he heard him cry out.Белый как мел Филип смотрел, как мальчик вздрагивает от каждого удара; после третьего он вскрикнул.
Three more followed.За этим ударом последовало еще три.
"That'll do.- Хватит.
Get up."Поднимайся.
Singer stood up.Певун выпрямился.
The tears were streaming down his face.По его лицу катились слезы.
Philip stepped forward.Филип сделал шаг вперед.
Mr. Watson looked at him for a moment.Мистер Уотсон посмотрел на него.
"I'm not going to cane you.- Тебя я пороть не буду.
You're a new boy.Ты - новенький.
And I can't hit a cripple.И не могу я бить калеку.
Go away, both of you, and don't be naughty again."Ступайте оба и в следующий раз извольте слушаться.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Метла Маргариты. Ключи к роману Булгакова
Метла Маргариты. Ключи к роману Булгакова

Эта книга – о знаменитом романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». И еще – о литературном истэблишменте, который Михаил Афанасьевич назвал Массолитом. В последнее время с завидной регулярностью выходят книги, в которых обещают раскрыть все тайны великого романа. Авторы подобных произведений задаются одними и теми же вопросами, на которые находят не менее предсказуемые ответы.Стало чуть ли не традицией задавать риторический вопрос: почему Мастер не заслужил «света», то есть, в чем заключается его вина. Вместе с тем, ответ на него следует из «открытой», незашифрованной части романа, он лежит буквально на поверхности.Критик-булгаковед Альфред Барков предлагает альтернативный взгляд на роман и на фигуру Мастера. По мнению автора, прототипом для Мастера стал не кто иной, как Максим Горький. Барков считает, что дата смерти Горького (1936 год) и есть время событий основной сюжетной линии романа «Мастер и Маргарита». Читайте и удивляйтесь!

Альфред Николаевич Барков

Языкознание, иностранные языки
Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»
Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Классический перевод романа Ярослава Гашека, сделанный Петром Григорьевичем Богатыревым, стал неотьемлемой частью советской культуры и литературы. Уникальный труд известного прозаика и эссеиста Сергея Солоуха возвращает читателя в эпоху и культурную среду, частью которой по праву был чешский оригинал. Эпоху Габсбургов, Гогенцоллернов, Романовых и миллионов скромных подданных этих монархов. Ту самую, в которой ровно сто лет тому назад, в 1914 году, разразилась Великая или, как принято говорить ныне, Первая мировая война. Едва ли читатель сможет заново пережить все бури и катастрофы того времени, но вот перечитать обретший подлинный вкус и цвет великий роман захочет, как нам кажется, наверняка.

Сергей Солоух

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука