Бремя страстей человеческих

For two or three days Doctor South watched Philip closely, ready to fall on him with acid sarcasm if he gave him the opportunity; and Philip, aware of this, went about his work with a quiet sense of amusement.	Несколько дней доктор наблюдал за Филипом очень пристально, готовый накинуться на него при малейшей оплошности, а Филип, понимая это, делал свое дело, тихонько посмеиваясь.
He was pleased with the change of occupation.	Ему нравилась новая работа.
He liked the feeling of independence and of responsibility.	Он радовался своей независимости и чувству ответственности.
All sorts of people came to the consulting-room.	В приемную врача приходили самые разные люди.
He was gratified because he seemed able to inspire his patients with confidence; and it was entertaining to watch the process of cure which at a hospital necessarily could be watched only at distant intervals.	Филипу отрадно было чувствовать, что он внушает пациентам доверие; он с живым интересом наблюдал за процессом их выздоровления - ведь в больнице св. Луки он мог следить за этим только урывками.
His rounds took him into low-roofed cottages in which were fishing tackle and sails and here and there mementoes of deep-sea travelling, a lacquer box from Japan, spears and oars from Melanesia, or daggers from the bazaars of Stamboul; there was an air of romance in the stuffy little rooms, and the salt of the sea gave them a bitter freshness.	Обход больных приводил его в низенькие хибарки - там повсюду лежали рыболовные снасти, паруса и памятки о плаваниях в далеких морях: лакированный ларчик из Японии, пики и весла из Меланезии, кинжал, купленный на базаре в Стамбуле; тесные комнатушки дышали романтикой, а соленый запах моря придавал им пряную свежесть.
Philip liked to talk to the sailor-men, and when they found that he was not supercilious they told him long yarns of the distant journeys of their youth.	Филип любил поговорить с матросами, а они, видя, что в нем нет и тени высокомерия, стали делиться с ним воспоминаниями о дальних странствиях своей юности.
Once or twice he made a mistake in diagnosis: (he had never seen a case of measles before, and when he was confronted with the rash took it for an obscure disease of the skin;) and once or twice his ideas of treatment differed from Doctor South's.	Раза два он ошибся в диагнозе (ему еще не приходилось видеть корь, и, когда появилась сыпь, он подумал, что это какая-то непонятная накожная болезнь) и раза два разошелся с доктором Саутом в вопросе о том, как лечить больного.
The first time this happened Doctor South attacked him with savage irony; but Philip took it with good humour; he had some gift for repartee, and he made one or two answers which caused Doctor South to stop and look at him curiously.	Первый раз доктор обрушил на него поток убийственной иронии, но Филип отнесся к этой вспышке с юмором: он и сам был остер на язык и так отбрил старика, что тот осекся и поглядел на него с изумлением.
Philip's face was grave, but his eyes were twinkling.	На лице у Филипа не было и тени улыбки, но глаза его смеялись.
The old gentleman could not avoid the impression that Philip was chaffing him.	Старику было ясно, что Филип его поддразнивает.
He was used to being disliked and feared by his assistants, and this was a new experience.	Он привык, что помощники его не любят и боятся, но тут было что-то новое.
He had half a mind to fly into a passion and pack Philip off by the next train, he had done that before with his assistants; but he had an uneasy feeling that Philip then would simply laugh at him outright; and suddenly he felt amused.	Он чуть было не пришел в ярость и не спровадил Филипа с глаз долой, как это делал не раз со своими ассистентами, но его смущало, что тогда Филип посмеется над ним в открытую. И вдруг ему самому стало смешно.