Бремя страстей человеческих

And when he came to the quiet little meetings in his house he was prepared to surrender himself entirely.	И, когда он стал посещать малолюдные собрания в директорском доме, он был готов душу отдать своему кумиру.
He kept his eyes fixed on Mr. Perkins' shining eyes, and sat with mouth half open, his head a little thrown forward so as to miss no word.	Взор его был прикован к горящим глазам мистера Перкинса, рот полуоткрыт, шея вытянута - он старался не упустить ни единого слова.
The ordinariness of the surroundings made the matters they dealt with extraordinarily moving.	Будничность обстановки придавала беседе еще бо?льшую значительность.
And often the master, seized himself by the wonder of his subject, would push back the book in front of him, and with his hands clasped together over his heart, as though to still the beating, would talk of the mysteries of their religion.	Нередко наставник, сам охваченный молитвенным восторгом, отстранял лежавшую перед ним книгу и, прижав руку к сердцу, словно для того, чтобы умерить его биение, говорил о тайнах религии.
Sometimes Philip did not understand, but he did not want to understand, he felt vaguely that it was enough to feel.	Филип не всегда его понимал, но он и не старался понять - ему почему-то казалось, что тут довольно одного чувства.
It seemed to him then that the headmaster, with his black, straggling hair and his pale face, was like those prophets of Israel who feared not to take kings to task; and when he thought of the Redeemer he saw Him only with the same dark eyes and those wan cheeks.	Ему чудилось, что директор с его черной лохматой головой и бледным лицом похож на одного из пророков Израиля, которые не боялись бросать вызов царям; а когда он думал о Христе, тот представлялся ему таким же темноглазым, с таким же изможденным лицом.
Mr. Perkins took this part of his work with great seriousness.	Мистер Перкинс относился к этой своей обязанности с величайшим рвением.
There was never here any of that flashing humour which made the other masters suspect him of flippancy.	Тут он не допускал метких острот, побуждавших других учителей подозревать его в легкомыслии.
Finding time for everything in his busy day, he was able at certain intervals to take separately for a quarter of an hour or twenty minutes the boys whom he was preparing for confirmation.	Несмотря на свою занятость, он для всего находил время и успевал побеседовать с каждым из учеников, готовившихся к конфирмации, хотя бы по пятнадцать - двадцать минут.
He wanted to make them feel that this was the first consciously serious step in their lives; he tried to grope into the depths of their souls; he wanted to instil in them his own vehement devotion.	Ему хотелось заставить их почувствовать, что они совершают первый важный, сознательный шаг в своей жизни; он пытался проникнуть в их души, мечтал внушить им свою собственную пламенную веру.
In Philip, notwithstanding his shyness, he felt the possibility of a passion equal to his own.	Несмотря на робость Филипа, он чувствовал, что в нем может загореться такая же страстная вера, как у него.
The boy's temperament seemed to him essentially religious.	Ему казалось, что в мальчике сильно религиозное чувство.
One day he broke off suddenly from the subject on which he had been talking.	Как-то раз он неожиданно отвлекся от предмета их беседы.
"Have you thought at all what you're going to be when you grow up?" he asked.	- А ты задумывался над тем, кем ты будешь, когда вырастешь? - спросил он.
"My uncle wants me to be ordained," said Philip.	- Дядя хочет, чтобы я стал священником,- сказал Филип.