Бриг «Меркурий»

Это был никакой не дом, конечно же: это было великолепное строение, на которое не пожалели огромных денег. Домом оно может стать лет через пятьдесят, когда сотрутся углы, когда стены впитают стоны любви, смех и крики; когда зеркала отразят лицо хозяина сто тысяч раз; когда паркет изучит каждую особенность его походки и наизусть сможет сосчитать его шаги; когда металлические ручки незримо примут форму ладони владельца, а выключатели будут отзываться на тепло его рук.

Как было объяснить ему все это, чтобы не обидеть? Никак. Ей, наследнице родового гнезда, где свет настольной лампы хранил призрак задумавшегося за письменным столом прадеда, а на пустынной тумбочке все как будто лежали бабушкины очки, где картины мирно поблескивали в своих рамах, помня её с колыбели, словно улыбаясь ей, а кот уже - надцатого поколения по-прежнему звался Можай, где за окном росли те же яблоневые деревья и вид на сад практически не менялся сто лет, - как было ей объяснить все это властителю мира, им же созданного?

- Тут очень красиво, - ответила она. - Очень красиво, - повторила, пытаясь усыпить его недоверчивость.

Он, казалось, прочел её мысли и нахмурился.

«Чего хочет от меня этот большой человек?» - вдруг спросила себя Александра. Этот грандиозный человек, которому так идет мрамор, огромные парадные лестницы, сверкающая позолоченная бронза и зеркала до потолка, бесчисленная антикварная мебель в безукоризненном состоянии, кажущаяся крошечной в углах великолепного особняка, массивные полотна в тяжеленных рамах и черный дог размером с теленка. Все в этом доме, казалось, отражало и подчеркивало божественный размах хозяина. Все, кроме наличия в нем души. Самое странное - возьмись она ему это объяснять, он, наверное, никогда бы не понял. Не захотел бы понять - потому что такие, как он, суть есть завоеватели, покорители, а не созидатели. Концепт родного дома им не только непонятен - он им просто не нужен. Или это ей просто кажется?

Владимир между тем перестал улыбаться, и день неожиданно нахмурился, словно погода резко поменялась. Быстренько распрощавшись, Александра ещё раз поблагодарила хозяина за ссуду и отправилась к художнику.

ГЛАВА 28

Испытание

Пока она доехала до окружной, день посерел, съежился и померк. Снова пошел, повалил снег, слегка завихряясь со светло-чернильных небес. Александру охватило беспричинное беспокойство, и она уже пожалела, что из бравады отказалась от охранника. Наконец добралась до деревни. Припарковавшись на старом месте, по мягкому рыхлому снегу стала пробираться к воротам художника. От снегопада вокруг словно стемнело. Александра звонила и звонила, но никто не откликнулся. Подивившись прозорливости Вячеслава, она открыла калитку в воротах его ключом и вошла на участок. Где-то поблизости протяжно завыла собака, отчего на душе сделалось ещё сумеречнее.

Снег все шел и шел - она отводила его рукой, словно театральный занавес. Стряхивала с рукавов, шла дальше. Вот уже и дом, на фоне белизны - темно-серый, будто необитаемый. Свет в окнах не горит, словно хозяин лег вздремнуть после еды, да так и не проснулся до сих пор.

Дверь в дом оказалась незапертой. Постучав сначала ненавязчиво, а потом громче, Александра решилась войти без приглашения. На столике у рыцарского камина покоились останки вчерашнего пиршества. Айвазовского на столе, где она его оставила, не было. Бросив панический взгляд вокруг, она готова была уже затопать ногами от отчаяния, как вдруг увидела знакомую раму на диване.

Сертификат лежал возле картины.

Шагнув вперед с твердым намерением уже не расставаться с работой, Александра спрятала и полотно, и сертификат в своёй объемистой сумке.

Наверху кто-то ходил. Или показалось?

- Вячеслав! - на всякий случай позвала она.

Ответа не последовало. Ну разумеется, искать хозяина нужно было на втором этаже. Вздохнув, Александра направилась к винтовой лестнице.

Преодолевая последние ступени, она уперлась взглядом в темный глазок. На мгновение ей показалось, что глазок моргнул - и снова посветлел. Да нет, почудилось. Дверь на второй этаж, слава богу, была не заперта. Первое, что бросилось Александре в глаза, - знакомые рифленые подошвы армейских ботинок на широченной кровати, черным пятном обозначившиеся в полуоткрытой двери спальни. «Дрыхнет, - неодобрительно подумала она. - Напился, обкурился и залег». Порядок действий был ясен: разбудить, расплатиться и домой.

Александра решительно направилась к изголовью, по дороге чуть не наступив на пустой шприц, который от толчка с легким звоном укатился под кровать. Сомнений не было: хозяин оттянулся вчера по полной программе.

- Вячеслав! - громко позвала она и невольно залюбовалась лицом спящего художника.