Брикстонская петля (СИ)

Немного в отдалении одиноко стоял, обхватив себя руками и задумчиво пошатываясь на пятках, Лестрейд. Ватсон подошел к нему и остановился.

— Четвертая жертва? — произнес он, не совсем понимая, для чего озвучивает очевидное, не находя других слов, чтобы завести разговор, но ощущая потребность заговорить, обозначить своё присутствие.

— Угу, — невнятно промычал инспектор и добавил, оборачиваясь: — Кто Вы на самом деле, доктор Ватсон? Кем Вы приходитесь Мэл? Вы и в самом деле лишь её сосед? Потому что мне сложно поверить в то, что Вы её помощник — она не нуждается в помощниках, она сама ходячий кладезь информации и скоростная вычислительная машина.

Джон растерянно всматривался в лицо Грегори Лестрейда, пытаясь уловить, на какой из заданных вопросов тот действительно хотел услышать ответ. Инспектор тем временем продолжал:

— Она берет Вас с собой уже во второй раз, и я должен понимать причину, по которой пропускаю Вас на место преступления, позволяя Вам, возможно, разрушать важные улики. Кто Вы? Её друг или любовник?

Ватсон прыснул нелепости этого предположения и покачал головой, собираясь возразить, но инспектор добавил:

— Надеюсь, Вы понимаете, что она безумна. Мэл очень полезна нам как независимый консультант. Стыдно признаться: без её участия в последний десяток лет мы не раскрыли бы и трети преступлений. Но как человек она совершенно чокнутая, — Лестрейд понизил голос до доверительного бормотания и склонился к Джону. — Для неё всё это своеобразный наркотик. И чем чудовищнее преступление — тем большее удовольствие она получает. Я всерьез опасаюсь, что однажды этого станет ей мало, и она перейдет черту — начнет убивать сама. Не боитесь стать её первой жертвой? Вы подобрались к ней небезопасно близко, доктор Ватсон. Послушайте мой совет: ради собственной сохранности держитесь от Мэл подальше.

Внутренности Джона свернулись в хорошо знакомый ему тугой комок стального упрямства. Сам он уже перебирал в голове каждую из озвученных инспектором мыслей, рассуждал над ними и порой приходил к тому же заключению: Холмс была опасно неуравновешенной. Но навязывать себе такие мысли кем-то посторонним он позволять не намеревался, как не собирался и терпеть этот высокомерно-сочувственный тон. Ватсон коротко кашлянул, прочищая горло, и так же тихо заговорил в ответ:

— Инспектор… Грегори — могу я называть Вас Грегори? — полицейский с непониманием дважды моргнул, но промолчал. — Думаю, род наших личных взаимоотношений с Мелиндой Вас не касается. А насчет моего присутствия здесь — я бывший военный врач, прошедший четыре года боевых действий в Ираке, и действующий хирург-травматолог, и потому могу быть полезным Мелинде в качестве независимого медэксперта.

С каждым произнесенным словом он пропитывался неподдельной верой в то, что всё это было правдой — возможно, безумие Холмс имело свойство передаваться воздушно-капельным путём или через пользование общей посудой, или виной всему было время — 4 часа морозного утра. Но к его голосу примешивалось всё больше резонирующей металлической вибрацией решительности:

— Позволите мне пройти, Грегори? — осведомился он, указывая рукой в сторону склонившейся над трупом Мэл. И Лестрейд, недовольно поджав губы, кивнул.

— Только наденьте бахилы и перчатки, доктор.

***

Сообщение пришло задолго до полуночи и ознаменовало собой завершение длительного молчания. Мелинда несколько часов ждала звонка от Лестрейда, обутой и собранной сидя в гостиной с телефоном наготове, но инспектор не просто вызвал её — он приехал за ней лично и с сопровождением, а это означало только одно: что-то пошло совершенно иначе. Когда инспектор посреди гостиной сверился с экраном своего мобильного, чтобы сообщить полученные от прибывших на вызов патрульных данные, Холмс резко сжала кулаки и до крови прокусила скользкую нежную кожу на внутренней стороне щеки, боясь услышать имя Далси.

Мелинда неусыпно следила за её передвижениями и к неоднозначной двойственности чувств замечала, что Далси стала меньше работать и больше посещать бесплатные семинары по сетевому маркетингу. С одной стороны, Далси интересовала её лишь как возможный, потенциально полезный инструмент расследования, и её отвлеченность от работы проституткой обращала слежку за ней в совершенно напрасную. С другой стороны, такое поведение Далси выводило её из круга предполагаемых жертв и относительно обезопасило её существование.