Брикстонская петля (СИ)

— Эта блондинка из больницы, — вдруг раздался за его спиной голос Мелинды. Джон вздрогнул и обернулся. Она стояла в проходе, ведущем из кухни к её комнате, обернутая банным полотенцем, с поблескивающей на голых плечах влагой, с мокрыми тяжело повисшими иссиня-черными волосами. Из ванной за её спиной всё ещё слышался шум воды, на дощатом полу оттуда к кухне протянулись лужицы её следов. — Мэри Морстен — так её зовут? Что Вас в ней не устраивает?

Ватсон растеряно безотчетно покосился по сторонам, будто опасался увидеть где-то в комнате Мэри.

— Откуда Вы о ней знаете? — спросил он. — И какое Вам вообще до неё дело?

Их общение с Мэри, начавшееся с преимущественно его весьма однозначного интереса к ней, постепенно видоизменилось во что-то обоюдно дружеское. Они созванивались, иногда обменивались сообщениями, но чаще всего просто пересекались в больнице и вместе обедали, если совпадали их дежурства. Медсестра из реанимационного отделения была веселой, подвижной и внимательной — полной противоположностью соседки Джона. С ней было уютно.

— Её симпатия к Вам очевидна, — проигнорировав вопросы, продолжила Мелинда. — Вы когда-либо обращали внимание на её язык тела? На то, как она поворачивает к Вам туловище, как наблюдает за Вами, как оглядывается на Вашу реакцию и улыбается или смеется, только если улыбаетесь или смеетесь Вы?

— Что за черт?! Откуда Вы всё это взяли, Холмс?

Она скомкала тонкие губы в кривой острой усмешке и сделала ленивый длинный шаг.

— Думаю, — пусть и не по этим признакам — но Вы понимаете, что ей симпатичны. Почему же это не взаимно, Джон? Вас привлекает кто-то другой?

Мелинда подошла ещё ближе, и Ватсон почувствовал, что кухня заполнилась тем же неприятно покалывающим током, который волной наэлектризованности возник в утро её голого дефиле. Сейчас Холмс не была столь же откровенно обнаженной, но она только вышла из душа и под отрезком махровой ткани едва ли имела хоть какую-то одежду. Эти мысли, выбравшие неожиданное для Джона направление, порождали в нём неловкость.

— К чему Вы это завели, Мэл? — поинтересовался он, отступая назад, но упираясь в плиту.

— Джон, Вы уверены, что не имеете на меня никаких видов? — Она недобро прищурилась, продолжая медленно приближаться, и её глаза отблескивали чем-то стальным и смертоносным. — Мы ведь это обсуждали, помните? И Вы заверили меня, что ничего подобного ко мне не испытываете. Но я вижу, как равнодушно Вы обходитесь с Мэри, и как совершенно иначе ведёте себя со мной, и не могу с Вами согласиться.

Он различил химическую отдушку геля для душа — что-то сладкое и тропическое — и покачал головой, пытаясь оттолкнуть этот запах и порождаемое Мелиндой волнение.

— Холмс, не ерундите! — Заставив себя улыбнуться, парировал Джон. — Вы меня больше бесите, чем привлекаете.

Между ними осталось совсем немного пространства, и то заполнилось чем-то густым и жарким, не поддающимся пониманию Ватсона. Он растеряно смотрел сверху вниз на лицо, поднятое к нему с ядовитым вызовом, и видел опавшую на мягкую влажную кожу её щеки ресницу и белесый росчерк шрама на нижней губе. Будто в ответ на этот взгляд Холмс оскалилась.

— И всё же привлекаю, — сказала она, делая последний шаг и не оставляя между ними ничего, кроме влажного тепла её махрового полотенца и побежавшего по телу Джона царапающего напряжения. — Пусть и меньше, чем бешу.

Ватсон ненавидел ощущение загнанности в угол. Но именно там — в безысходном тупике — он сейчас и оказался. Мелинда не оставила ему шанса возразить — отрицать то, что она была ему как-то нездорово интересной, и пытаться скрыть это от неё же, было бы глупо. Она преградила ему и физические пути к отступлению. Подобного давления Джон не переносил. Он решительно ухватил Холмс за плечи — кожа оказалась мягкой, влажной и прохладной, но плоть под ней ощущалась горячей и твердой, налитой мощью, неожиданной для такой хрупкости тела, — и отстранил от себя. Её мускулы под его ладонями упруго натянулись, она вскинула и скрестила локти и резким толчком сбросила с себя руки Джона.

— Искренне не советую применять ко мне силу, — проговорила она холодно, но ехидный разлом не сошел с её губ.

— Искренне не советую вынуждать меня применять к Вам силу, — парировал Ватсон немного растеряно. Холмс отбилась молниеносно, он не был готов к такой её прыткости, и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы почувствовать незначительную саднящую боль в предплечьях там, куда пришлись удары острых ребер ее ладоней, и осознать произошедшее. Он оторопело понял, что всё ещё держал свои руки поднятыми, и, одернув себя, опустил их. Мелинда проследила за этим движением колким взглядом и, хмыкнув, сказала:

— Не думаю, что Вы всерьез способны со мной подраться.

Эти слова царапнули внутри головы Джона именно там, откуда просыпалось его неразумное упрямство доказать обратное.

— Не думаю, что Вам стоит пытаться это проверить. Это может быть небезопасно, — ответил он.

Мелинда повела бровью. Её оскал стал острее.