Бриллиант из крокодиловых слез

— Как же не переписать? Конечно, переписать, когда она однозначно паразитка и за огурцами не приехала! Я для нее эти огурцы растила — это раз. Одного навоза сколько под них положила! Я их собирала — это три, я их в банки закатывала — это пять, а она за ними приехать не хочет к единственной тетке — это восемь! Как же после этого не переписать? Непременно надо переписать!

— Ариадна Прокофьевна, — Жанна снова взглянула на часы, — это будет уже шестое завещание. Конечно, это ваше право, но я в прошлый раз просила вас как следует подумать…

— А вы в прошлый раз мне не сказали, что Люська — паразитка и бескультурница! И еще вертихвостка!..

— Как я вам могла что-то сказать, если ни разу в жизни не видела вашу племянницу?

— А для чего вы тогда здесь сидите? — мгновенно нашлась посетительница.

Жанна широко открыла рот, как выброшенная на берег рыба, и в это время зазвонил телефон.

Обычно звонки нотариуса принимала секретарша, но сейчас она, должно быть, курила в туалете, чтобы восстановить душевное равновесие после встречи с Ариадной Прокофьевной.

— Ташьян! — Жанна поднесла трубку к уху.

— Жанночка, золотце, как хорошо, что я тебя застала! — пророкотал в трубке сочный бас Беатриче Левоновны, ее матери. — Ты сегодня обедаешь у меня. Или ужинаешь? Словом, я тебя жду. И смотри не опаздывай.

— Мама, но мне некогда, — протянула Жанна, понизив голос и покосившись на посетительницу. — Мама, ты же знаешь, что я на работе. У меня клиенты!

— Вот и Люська моя такая же! — вклинилась Ариадна. — Тоже ей все некогда! Для единственной тетки не может времени найти! Нет, непременно надо завещание переписать!..

— Жанна, — голос в трубке посуровел, — я не хочу слышать никаких отговорок. Ты ужинаешь у меня, и точка! И чтобы была прилично одета!

— Снова ты нашла для меня какого-то мужика? — еле слышно проговорила Жанна. — Я же тебя просила!

Беатриче Левоновна была одержима желанием выдать дочь замуж. Жанна против замужества возражала категорически, однако считала, что это дело никого совершенно не касается, и пускаться в объяснения не собиралась.

Мама была на этот счет другого мнения.

Она была уверена, что ее дочь — легкомысленная особа, поэтому доверить ей такое серьезное дело, как выбор будущего мужа, никак нельзя. Жанна, по мнению матери, предъявляет к мужчинам совершенно не те требования, какие нужно. Сама Беатриче Левоновна придерживалась той точки зрения, что ее будущий зять должен быть, во-первых, армянином и, во-вторых, обеспеченным человеком. Именно в такой последовательности.

Если говорить откровенно, в глубине души Жанна была даже согласна с матерью в том, что замужество — вещь действительно нужная. Ведь это сейчас она независима, полна сил и хорошо зарабатывает. Кто знает, что будет лет через десять? То есть за десять-то лет она ручается, на десять лет у нее вполне хватит сил и желания работать. И клиентов тоже хватит. Даже на двадцать должно хватить.

Но что совершенно точно — через двадцать лет об удачном замужестве можно будет забыть. А если быть честной до конца, то и через десять она не сможет заинтересовать приличного обеспеченного человека. Сейчас ей сколько? Тридцать девять. Это Жанна даже подумала шепотом, чтобы ее мысли никто не мог подслушать. А через десять лет ей будет сколько? Ужас какой! Назвать это число Жанна даже в мыслях не решилась.

Мать права — о будущем нужно думать заранее. И ничего удивительного, что мама по мере сил старается подыскать ей обеспеченного человека.

Жанна против обеспеченности будущего мужа не возражала. Напротив, предпочла бы, чтобы он был богатым, а еще лучше — очень богатым. Но во всем остальном ее вкусы решительно не совпадали с мамиными. Словом, умом она понимала правоту матери, а на деле старалась увильнуть от каждого потенциального жениха, который появлялся на горизонте.

— Что значит снова? — возмутилась Беатриче Левоновна. — Такого варианта у тебя еще не было! Это прекрасный, просто замечательный вариант! Армянин из Америки, очень обеспеченный человек и такой порядочный…

— Представляю себе! — хмыкнула Жанна.

— Никаких возражений! — пророкотала мать. — Ты ужинаешь у меня, вы знакомитесь, а дальше — как получится. Все дальнейшее будет зависеть от вас. Не понравится — твое дело! Тебя никто силой не заставляет выходить замуж.

— Ты так считаешь?

— Дама, — подала голос Ариадна Прокофьевна, — что это вы на работе личными делами занимаетесь? Я к вам по серьезному делу пришла, а вы тут шуры-муры…

— Одну минуту, — прошипела Жанна, прикрыв трубку ладонью. — Это я не тебе, мама! Мама, но я же действительно на работе! Я тебя просила!.. И потом, эти смотрины в моем возрасте…

— Хорошо, пригласи подругу! — отступила Беатриче Левоновна. — Тогда это действительно будет приличнее! Пригласи Ириночку, она такая славная девушка. Хотя нет, Ириночку, пожалуй, не надо, она слишком привлекательная, да еще блондинка, она ему может понравиться. Ты же знаешь, многие армяне почему-то предпочитают блондинок.

— Мама, все! Я тебя умоляю!

— Хорошо-хорошо, только не опаздывай! Я жду вас к семи.