Бриллиант из крокодиловых слез

— Уж это точно, — прищурилась Зинаида, — мужа в такое дело впутывать никак нельзя. Хоть он у вас вроде и тихий, а кто поручится, что от ревности с катушек не съедет. В прошлом году в соседнем квартале тоже вот один такой жену с любовником застал, так его зарезал, а ее в окно выбросил голую. А уж такой тихий был! По улице идет — глаз не поднимет, только портфельчик локтем прижимает… Десять лет дали с конфискацией.

Катя ахнула и прижала руки к груди: внезапно трудно стало дышать. Соседи смотрели с осуждением, а у нее язык присох к гортани, и никак не получалось поставить Зинаиду на место.

Положение спас один из полицейских. Он сурово поглядел на Зинаиду и сказал негромко:

— Вы бы, гражданочка, замечания свои при себе держали и клевету по району не распространяли.

— Как это клевету? — заволновалась Зинаида. — Да я все, можно сказать, из первых рук!..

— Угу. Я в отделении пять лет работаю и что-то такого двойного убийства не припомню. Несчастный случай, да, был. Гражданка Пинчер Софья Борисовна мыла окна и поскользнулась на мокром подоконнике, так и вывалилась с шестого этажа. Но не насмерть, потому как зацепилась за карниз, а потом свалилась на козырек. А мужа ее, Пинчера Ильи Львовича, вообще в то время дома не было. Так что неправильная у вас информация…

— Да мне Верка, дворничиха их, все как на духу рассказала! — надрывалась Зинаида.

— Ах, вот откуда информация поступила? — нехорошо прищурился полицейский. — Тогда все ясно. Гражданка Сидорчук Вера Ивановна второй месяц находится на принудительном лечении от алкоголизма. Белая горячка у нее началась, чертей по углам гоняла, вот соседи нас и вызвали. Это же семейство Пинчер, между прочим.

— Вот видите! — Катя со слезами благодарности повернулась к полицейскому, но тот настроен был серьезно.

— Вы, гражданка…

— Дронова, — подсказала генеральша Недужная. — Дронова Екатерина Андреевна, проживает в квартире на пятом этаже, как раз подо мной.

Не удостоив генеральшу взглядом, парень в кепочке ухватил Катю за локоть и повел к подъезду:

— Пройдемте к вам в квартиру, побеседуем без помех!

На этот раз даже генеральша Недужная удержалась от ехидного замечания, остальные собравшиеся тем более промолчали. Это дружное молчание, однако, было весьма красноречивым.

У двери квартиры Катя полезла в карман за ключами, но там было пусто. Тогда она подумала, что положила ключи в сумку, хотя делала это редко. Пришлось вываливать все содержимое сумки на подоконник. Полицейский терпеливо ждал, хоть и смотрел чрезвычайно неодобрительно на гору появившихся не пойми откуда вещей.

Там были разрядившийся мобильный телефон, полпачки совершенно раскрошившегося печенья и тюбик засохшей помады, который Катя уже полгода таскала в надежде найти точно такой цвет, который, как она думала, очень ей идет. Еще были пачка бумажных носовых платков, косточка от финика (одна женщина в трамвае научила Катю, как, нажимая косточкой определенную точку на тыльной стороне ладони, останавливать головную боль).

Само собой, нашлись цветные карандаши и блокнот, где Катя собиралась зарисовывать свежие художественные идеи, если они придут в голову, допустим, в общественном транспорте или в очереди к зубному врачу. Еще была здесь симпатичная пластмассовая косточка, которую Катя купила для Ирининого кокера Яши, да все забывала отдать. Были фиолетовый помпон от вязаной лыжной шапочки профессора Кряквина и серебряные щипчики для сахара, которые оказались в сумке совсем уж непонятно каким образом.

Последней вывалилась странная конструкция — металлическая палочка с резьбой, двумя винтиками и еще какими-то резиновыми кружочками. Катя с трудом вспомнила, что штука эта называется отчего-то шпилькой, хотя к женским прическам не имеет никакого отношения, а используется в сантехнике. Так, по крайней мере, уверял сантехник Васильич, которого Катя вызвала на позапрошлой неделе для починки текущего унитаза. Васильич долго объяснял, как выглядит шпилька, велел купить и пропал, как все сантехники в нужную минуту. Унитаз тек отчаянно, но когда заболел муж и завертелись все последующие события, Катя о нем забыла.

Не было в сумке только ключей от квартиры. Это было чрезвычайно странно, потому что Катя точно помнила, что, уходя из дома, заперла дверь. Закрытая дверь этот факт косвенно подтверждала. Нужно было срочно взять себя в руки и вспомнить, куда она могла засунуть проклятые ключи.

Как назло, полицейский весьма неодобрительно уставился на гору извлеченных из сумки предметов. При виде серебряных щипчиков он поднял брови, а когда на свет появилась шпилька, даже покачал головой. Когда же Катерина потрясла сумкой и на подоконник вывалилась фигурка бегемота с выпученными глазами и распахнутой пастью, служитель закона снял свою кепочку, вытер вспотевший лоб и тяжко вздохнул.

Статуэтка была сделана из африканского дерева гам-гам, обладающего чрезвычайной прочностью, и Катя носила ее с собой исключительно для самообороны.

Полицейский перевел глаза на Катю и отчего-то успокоился, видно, покорился своей участи.

— Ключики потеряли? — почти весело спросил он.