Бриллианты безымянной реки

– Любил, да разлюбил. Слабый он и слишком романтичный, чтобы любить по-настоящему, – проговорил хозяин.

Архиереев был серьёзен, но Анна всё же заметила под пышными усами улыбочку не без ехидства.

– Зачем вы так? Не разлюбил. Гамлет и сейчас любит меня.

– Как, ты говоришь, его звали? – Архиереев рассмеялся. – Гамлет?

– Гамлет, – повторила Анна.

– Гамлет, и точка?

– Hamlet and nothing more![58]

Анна потянулась к штофу.

– Милая, у наших людей должно быть имя, отчество и фамилия, а также дата рождения и национальность. При царе горохе в паспорт писали ещё сословие и вероисповедание, но теперь это необязательно. Если, как ты утверждаешь, указанный Гамлет являлся твоим женихом, то вся эта информация должна быть тебе известна…

– Вот пристал-то! С ножом к горлу! – вспыхнула Анна. – Я про Гамлета всё знаю. Да он вырос на моих глазах! И паспорт знаю, и метрику. Гамлет Гамлетович Тер-Оганян.

– А мамашу его почтенную наверняка зовут Гертрудой, – проговорил Архиереев с непонятной улыбочкой.

– Да. Гертруда Оганесовна. А вы откуда знаете?

– Нам только Клавдия не хватает для украшения классического букета, – тихо проговорил старик. – Таким образом, каково имя отчима?.. Ах, впрочем, мне ли не знать его имя!

– Не важно. – Анна махнула очередную стопку и, уже не стесняясь, утёрла рот тыльной стороной ладони. – Сегодня у нас день отдыха. Вам – картишки, мне – conversations. А завтра товарищем Байбаковым мне обещана прогулка на какую-то местную fishing. Тут неподалёку…

Клара Филипповна фыркнула. Смуглое лицо Осипа оставалось невозмутимым.

– Жаль, Георгий этого не слышит, – проговорил Архиереев.

– Слышит-слышит, – возразила мужу хозяйка. – У него слух, как у лесного животного.

– Которого из двух Гамлетов ты ищешь? – поинтересовался Архиереев. – Гамлета-отца или Гамлета-сына? По сюжету повествования тебе полгалось бы искать сына, преисполненного заботами об отце и…

Старик внезапно осёкся, опустил долу свои нагловатые, искрящиеся сарказмом глазки.

– Отца моего Гамлета действительно звали Гамлет…

Анна не смогла договорить. Архиереев зашёлся хохотом. Клара Филипповна выскочила из-за стола и последовала за Георгием, зажимая рот ладонью. Даже Осип разулыбался.

– Хоть мы и живём в глуши, но нам известно полное имя датского принца. Гамлет Гамлетович – так его звали, – проговорил он.

– Неужели? – хмыкнула Анна.

– И понимаем мы многое, – продолжал Осип. – Вы считаете себя лучше, потому что приехали из столицы, а на нас смотрите, как на тараканов.

– Ну что вы!

– Простите. Нет, не как на тараканов. Я читал, что в научных центрах ставят опыты на крысах и мышах. На белых почему-то. Так вот, для вас мы – белые мыши. Вы поставили свой опыт и теперь наблюдаете результаты.

Сказав так, Осип распялил в улыбке свой неприятно щербатый рот.

Поток смущения не смог погасить задора, бушевавшего в Анне. Конечно, её немного смущала такая вот неискренняя улыбчивость хозяина дома и таёжника Осипа. В их улыбочках таился какой-то подвох, но Анна пока ещё верила в собственные силы. Впрочем, надо же было как-то сгладить ситуацию. А тут и Клара Филипповна вернулась, сгребла со стола разбросанные карты, вопросительно посматривая на мужа.

– Ах, я и не знала, что принца датского тоже звали Гамлет Гамлетович, – щебетала Анна. – А вы такие highly educated people[59]! Наверное, длинными зимними вечерами подолгу читаете, а потом обсуждаете прочитанное…

– Да, мы обсуждаем, – подтвердил Архиереев.

– Вся округа знает о вашем приезде, – сказал Осип. – Люди судачат. До безымянной речки докатились нынче утром на рыбнадзоровском катере.

– Да вы выпейте ещё самогону, – предложила хозяйка, выливая из штофа в стопку Анны последние капли.

– А хотите, я прочитаю стихи? – воскликнула та.

– Начинается!

Сказав так, хозяйка подалась в сторону кухни.

– Я поставить самовар, – пояснила она.

– Ах, у вас и самовар имеется? – умилилась Анна.

– Стихи – это интересно, – улыбнулся Осип. – Московские? Я слышал, в Москве развелось много хороших поэтов. Читают с выражением, как артисты. Много людей собирается слушать их. Вы тоже умеете читать стихи с выражением, как артистка или поэт?

– Ну как вам сказать… – Анна смутилась, растерялась, собралась, насупилась, решилась, и всё это в мгновение ока под пристальным и критическим взглядом Осипа.

Эх, не ударить бы в грязь лицом. Декламатор она никудышный, не то что Гамлет. Гамлет! Мысли о нём придавали отваги. Если уж она решилась прилететь сюда ради него, то решится и прочесть стихи. Заботливая рука хозяина подала ей напиток, придающий смелости. Прежде самовара хозяйка доставила из кухни заново наполненный штоф. Анна тут же махнула стопку одним глотком, резко запрокинув голову.

– Ишь ты! – хмыкнул Осип. – Москвичка, сразу видно.