Британская шпионская сеть в Советской России. Воспоминания тайного агента МИ-6

— Ах, ma chère[12]Вера Александровна! — воскликнул только что вошедший толстяк в очках и демонстративно поцеловал ей руку. — А вот и мы! Ну, нашим краснопузым уже недолго осталось, уж вы мне поверьте. Последняя новость — они собираются проводить мобилизацию. Мобилизацию, только подумайте! Да их чуть-чуть толкнуть снаружи, и пуф! — лопнут, как мыльный пузырь!

Сразу же после этого один из четверки за соседним столиком встал и подошел ко мне. Он был высок и худощав, с ввалившимися глазами и черными усами, волосы его были зачесаны наверх. Губы кривились в странной ухмылке.

— Добрый день, — сказал он. — Позвольте представиться: капитан Зоринский. Вы ждете Мельникова, не так ли? Мы с ним приятели.

Я пожал руку Зоринского, но никак не показал, что хочу продолжения беседы. Почему Мельников не предупредил меня об этом «приятеле»? Может, этот Зоринский просто догадался, что я жду Мельникова, или Вера Александровна рассказала ему — Вера Александровна, уверявшая меня, что никто меня и не заметит?

— Мельников вчера не приходил, — продолжал Зоринский, — но если я могу для вас хоть что-нибудь сделать, буду рад.

Я поклонился, и он вернулся за свой стол. Поскольку уже было шесть часов, я решил не сидеть дольше в этом кафе. Тамошняя атмосфера наполняла меня смутными, но дурными предчувствиями.

— Жаль, что вы разминулись с Николаем Николаевичем, — сказала Вера Александровна, когда мы прощались. — Вы завтра придете?

Я сказал, что приду, твердо решив не приходить.

— Приходите в любое время, — сказала Вера Александровна с милой улыбкой, — и помните, — добавила она негромко ободряющим тоном, — здесь вы в полной безопасности.

Найдется ли на свете кто-то очаровательнее Веры Александровны? Происхождение, образование и утонченность сквозили в каждом ее жесте. Но что до ее кафе, то оно наводило на меня ощущение грядущей беды, и ничто не убедило бы меня вновь войти в его дверь.

Я решил поискать приюта на квартире Ивана Сергеевича, друга Мельникова, который провожал меня в Выборге. Улицы уже погрузились в сумерки, когда я вышел из кафе. Фонари горели через большие промежутки. А что, если, размышлял я, у Ивана Сергеевича я тоже никого не найду? Где мне найти убежище на ночь — на крыльце какого-то дома, в саду, в сарае? Может, какой-нибудь из соборов, скажем, Казанский, будет еще открыт? Ах, вот и он, Казанский собор, и сбоку от него свалка! Я подошел и заглянул внутрь. Доски и мусор. Да, решил я, это прекрасно подойдет!

Дом, где жил Иван Сергеевич, стоял в переулке в конце Казанской улицы, и, как и у Веры Александровны, его квартира была на последнем этаже. Утренний случай внушил мне большую осторожность, и я постарался сделать вид, как будто зашел в этот дом по ошибке, чтобы легче было скрыться при необходимости. Но в доме было тихо, как на кладбище. На лестнице я никого не встретил, и на звонок мне долго никто не отвечал. Я уже начал всерьез обдумывать перспективы ночевки на свалке у Казанского собора, как вдруг послышались шаги, и женский голос за дверью ворчливо произнес:

— Кто там?

— Я от Ивана Сергеевича, — отозвался я, говоря ровно с такой громкостью, чтобы меня услышали за дверью.

Наступила тишина.

— От какого Ивана Сергеевича? — осведомились за дверью.

Я понизил голос. Я чувствовал, что женщина за дверью настороженно слушает.

— От вашего Ивана Сергеевича, из Выборга, — почти прошептал я в замочную скважину.

Опять молчание.

— А вы кто такой? — раздался вопрос.

— Не беспокойтесь, — сказал я все так же тихо. — У меня для вас сообщение от него.

Шаги отступили. До меня донеслись голоса — люди советовались. Потом щелкнули два замка, дверь едва отворилась на короткой цепочке. Я увидел, что в меня со страхом и подозрением вглядывается женщина средних дет.

Я повторил то, что уже сказал, и шепотом добавил, что сам только что приехал из Финляндии и, возможно, скоро туда вернусь. Тогда цепочку сняли, и я вошел.

Женщина, открывшая дверь и оказавшаяся экономкой, о которой говорил Иван Сергеевич, снова поспешно затворила ее, накрепко заперла и встала передо мной дрожащей фигуркой с острым взглядом, которым она неуверенно осматривала меня с ног до головы. В нескольких шагах от нее стояла девушка, няня детей Ивана Сергеевича, которые были с ним в Финляндии.

— Иван Сергеевич мой старый друг, — сказал я. Это была неправда, но я очень хотел успокоить сомнения моей скромной хозяйки. — Я давно знаю его, а недавно встретил в Финляндии. Он просил меня по возможности зайти и повидать вас.

— Входите, входите, прошу вас, — сказала экономка, которую я буду звать Степановной, она по-прежнему очень нервничала. — Извините, придется проводить вас в кухню, но это единственная теплая комната в доме. В последнее время так трудно найти дрова.

Я сел в кухне, чуть не валясь с ног от усталости.

— У Ивана Сергеевича все хорошо, он шлет вам привет, — сказал я. — Как и его жена и дети. Они надеются, что вы в порядке и не пострадали. Они бы с радостью взяли вас к себе, но паспортов достать невозможно.