Британская шпионская сеть в Советской России. Воспоминания тайного агента МИ-6

— Я из Совета.

— Ваш мандат?

Я показал.

— Иду домой, — добавил я.

С виду он не был грубым типом. У меня возникло странное желание горько воскликнуть: «Товарищ, скажите, когда закончится эта революция?» Но что толку? Хотя все хотят это знать, это единственный вопрос, на который нет ответа.

Мой путь лежал вдоль красивой реки. Вода текла быстро — быстрее, чем я шел. Мне казалось, что течение все ускоряется. Она походила на революцию, эта река, катящая неумолимые, все более скорые, нескончаемые волны. В моей лихорадочной фантазии она превратилась в ревущий поток, сметающий все перед собой, словно стремнины Ниагары, но не белоснежные, а красные, красные, красные.

Глава 13 Побег

Бегство из тюрьмы — Советской России — было для меня таким же трудным делом, как для любого русского, желающего сбежать от преследователей и скрыться незамеченным. Несколько раз мои планы срывались, прежде чем я добился успеха. По одному из моих замыслов, сами большевистские власти должны были официально, но тайно перебросить меня через финскую границу как иностранного пропагандиста — я годился для этой роли благодаря знанию иностранных языков. У меня уже было несколько килограммов литературы на полудюжине языков, которые следовало доставить по секретному адресу в Финляндию, как вдруг неожиданно вспыхнули бои на финской границе, полк, через который я готовился бежать, передислоцировали, и план отложили на неопределенный срок. Но прежде чем к нему вернулись, я уехал из Петрограда.

Другой план придумал мой друг, занимавший видное положение в адмиралтействе, в то время когда британский флот действовал в Финском заливе. В условленный день в распоряжении этого офицера должен был оказаться буксир для выполнения некоторых работ под Кронштадтом. Его план состоял в том, чтобы сказать капитану буксира, будто ему приказано доставить к берегам Финляндии британского адмирала, тайно прибывшего в Петроград для совещания с большевиками. В полночь буксир должен был стоять у причала. Предполагалось, что мой друг нарядит меня в матросскую форму, а я буду изображать замаскированного британского адмирала. Затем, вместо того чтобы остановиться у Кронштадта, мы пройдем мимо крепости и под советским флагом, используя советские сигналы, бежим в Финляндию. Если капитан почует что-то неладное, револьвер должен будет успокоить его обонятельный нерв. Но за два дня до события британцы совершили знаменитый военно-морской налет на Кронштадт, потопив несколько русских кораблей[50]. Моему другу сразу же приказали участвовать в реорганизации, а мне… в общем, мне так и не удалось побыть адмиралом.

Самая захватывающая из этих неудачных попыток закончилась крушением рыбацкой лодки в заливе. В доме, где я жил, провели обыск с целью обнаружить источник союзной разведки, и мне удалось ускользнуть, сымитировав припадок (который я отрепетировал заранее на экстренный случай), который так напугал проводящих обыск, что они оставили меня в покое. Однако после этого мне пришлось бежать из города и прятаться несколько ночей на кладбище. Узнав о моем положении, британское правительство постаралось выручить меня и послало несколько «морских охотников»[51]почти до устья Невы, чтобы взять меня на борт. Эти корабли смогли пройти мимо Кронштадтской крепости на скорости более 50 узлов. Мне сообщили, в какие четыре ночи будет приходить корабль, и я должен был найти способ встретиться с ним в определенном месте в установленный час. Передо мной стояли почти непреодолимые трудности, но на четвертую ночь мне и одному русскому мичману удалось раздобыть рыбацкую лодку и тайком отправиться к уединенному месту на северном берегу. Однако погода испортилась, поднялся шквалистый ветер, наша громоздкая лодка плохо держалась на волнах. Мой товарищ вел себя героически, и только благодаря его великолепным морским навыкам лодка так долго продержалась на плаву. В конце концов ее полностью залило, и она затонула прямо у нас под ногами, так что нам пришлось вплавь добираться до берега. Остаток ночи мы провели в лесу, где нас обстрелял дозор, но, ускользнув от него, мы спрятались в зарослях на болоте и пролежали до рассвета, боясь шевельнуться.

Потом как-то раз мой командир сообщил мне, что ему приказано перебросить наш полк на фронт. После минутного размышления я спросил, не сможет ли он отправить нескольких солдат небольшими отрядами, скажем, по два-три человека, на что он ответил: «Возможно». Эти сведения навели меня на одну мысль. Через минуту я наклонился к нему и тихо сказал кое-что, тоже заставив его поворочать мозгами. Постепенно улыбка растянула его губы, он очень медленно закрыл один глаз и снова открыл его.

— Хорошо, — сказал он, — я прослежу за тем, чтобы вас в нужное время «убили».