Бродяга

Бармалей поглядывает с сочувствием, положив голову мне на колени. Дожили, даже у пса чувство жалости вызываю! А у кого не вызываю? Не женщина, а сплошное разочарование. Все не как у людей. Мало того, что внешность оставляет желать лучшего, так еще и дохлая, как кролик. Стоит ветерку дунуть и все, вызывайте реанимацию.

Подхожу к зеркалу и бездумно пялюсь на свое отражение.

Не то, чтобы совсем страшила, но и до красотки далеко.

Почему нет мужчины?

Мои каштановые волосы до плеч никогда не знали краски и плойки, а мужчины любят глазами.

Фигура явно не модельная, а мужчины любят худышек.

Да и вообще, с моими комплексами и недостатками сидеть в своей раковине, не высовываясь.

Тошно еще так…

Это уж точно не от болезни.

Знаю я этому причину. Только себе признаваться не хочу, что запала, как малолетка на взрослого, почти незнакомого мужика. Мужика, потерявшего память, в тюремных татуировках… В общем, продолжать не имеет смысла.

Забыть — вот, что мне нужно.

Просто выкинуть из головы, словно и не было его. Так, как будто не появлялся он в моей жизни никогда.

Разум, конечно, рад бы забыть, да сердце не дает. Что он со мной сделал? Никогда не испытывала ничего подобного. Ни к кому. И от этого страшно. Он ведь не вернется. Уже, скорее всего, и думать обо мне позабыл. Лишь я… Как дура, честное слово!

— Так, все! Пора на работу! И не нужен нам никакой мужик, да, Бармалейка? — улыбнулась псу, но тот, похоже, моего мнения не разделял.

Действительно, странно слышать от тридцатилетней одинокой бабы, разговаривающей со своей собакой, что ей никто не нужен.

Наглая ложь!

Еще как нужен!

Да только не для поцелуев в подъезде и прогулок под луной. А такой, чтобы и детей ему нарожать и сама, чтобы как за каменной стеной…

На какое-то мгновение показалось, что Павел такой…

Показалось.

Он может, конечно, и такой. Да только чужой. Не мой.

Через силу напялила на себя теплые штаны, шерстяной свитер и пуховик.

Ехать на работу первого января, да еще и в таком состоянии вовсе не хотелось, но если останусь дома снова стану думать о том, о ком не следует.

— Не смотри на меня так, — проигнорировала жалобный взгляд Бармалея и вышла за дверь. — Надо так!

За дверью послышался скулеж и царапанье когтей брошенного в одиночестве питомца.

Села в машину и чуть не околела от холода. Да уж, заледенела моя несчастная ласточка, больше уже некуда.

Прогрев машину, тронулась с места и выехала из двора. Включила программу поиска заказов и сразу же прилетел один довольно денежный.

Ну вот и все. Сейчас окунусь в работу и забуду про Павла Князева. Пусть его жена о нем думает. Тут же что-то внутри больно укололо.

Жена…

Интересно, какая она?

Красивая, наверное. Моделька какая-нибудь. Все богатые мужики любят таких кукол. Думаю, Князь тоже не исключение.

Выезжаю на трассу и чувствую, что меня понемногу уносит в сторону. Ну конечно, дороги опять замело, а коммунальные службы плевать хотели на того идиота, что решит выехать на дорогу, ибо «не летная погода».

Сбавляю скорость и, словно улитка, моя ласточка ползет на заказ.

Наверное, именно низкая скорость и спасла меня от смертельно опасного столкновения с фурой, что ехала по встречке.

Что удивительно, в сторону меня унесло не из-за снега, а от того, что закружилась голова и на какое-то мгновение я потеряла управление. В последний момент успела вывернуть руль и под оглушительный сигнал разъяренного дальнобойщика, съехала на обочину.

— Замечательно, мать твою! — моя ласточка уткнулась «мордой» в сугроб и я с силой стукнула по рулю.

Меня трясло от озноба и стремительно поднимающейся температуры и тот факт, что выехать самостоятельно я не смогу, совсем не облегчал самочувствие.

Разумеется, ни дозвониться в диспетчерскую, ни вызвать эвакуатор так и не вышло.

В итоге, просто завела ласточку и закрыла глаза, откидываясь на спинку сидения.

Вот только немного отдохну и попробую набрать кого-нибудь из коллег, если, конечно, я не одна такая недоразвитая — выезжать на работу в Новый год.

* * *

Я внимательно слушал свою жену и недоумевал, как я мог жениться на такой… Козе, блять!

Уж не знаю, нравилась ли мне и раньше ее чудная привычка громко жевать жвачку, словно корова, но сейчас пиздец как раздражала.

Все в ней раздражало.

От длинных, идеально ровных волос, которых в природе не бывает, до силиконовой (а я уверен, так и есть), груди. Во всяком случае, проверять не собираюсь. Что-то мне подсказывает, что ждала она именно того, кому суждено тискать имплантанты. Так вот пусть все так и останется.

Я не в курсе, каким был человеком, но, вынужден признать, вкус на баб у меня был дерьмовый. С таким успехом можно пластмассовый манекен трахать, разницы никакой.

Ника рассказывает мне, какая у нас идеальная семья, как мы любим друг друга, как она переживала и искала меня когда я исчез и недоверчиво так стреляет глазками. Не верит, что я действительно память потерял. Не верит, но продолжает, сука, вешать мне лапшу на уши. Вот точно знаю, не было у нас любви. Ни у меня, ни у нее.

И тем не менее, «хаваю» ваниль, что медовым голоском заливает мне в уши эта мега ухоженная мадам.