Бродяги. Отмеченные Зоной (сборник)

Однако возились мы долго, и на наземную операцию оставалось все меньше и меньше времени. В планы Терема это не входило, и после того как мы едва перевели дыхание, он вновь дал отмашку Спруту. Тот привычно двинулся прокладывать путь в аномальной гуще. Тоннель так же вел вперед до проступающей из мрака большой герметичной двери. Я догадывался, что рядом будет еще одна поменьше, которой мы и воспользуемся. Если прошлый участок тоннеля выглядел целым, то здесь в толще стен попадались небольшие проломы. В основном за ними оказывалась твердая порода, но кое-где виднелись входы в земляные коридоры. Один раз за достаточно широким проломом открылся вид на небольшую пещеру, где меж скал неторопливо текла подземная река.

Как я и предполагал, у наглухо запечатанных врат Спрут взял путь на уходящую вниз лестницу. Стоило морально приготовиться к очередным лабиринтам с пугающими сюрпризами. Но на сей раз ожидали два ровных параллельных коридора, сплошь заставленных вдоль стен какими-то механическими приспособлениями. По какой-то прихоти Зоны даже аномалии на этом подуровне фактически не попадались. Двойной коридор слился в один широкий лаз и вывел к еще одной лестнице, та в свою очередь – на новый отрезок магистрального тоннеля.

– Внимание, почти добрались.

Слова почти удивляли. Я слишком долго пробродил по подземному мраку – начинало казаться, что это кошмарный сон, которому никогда не закончиться. По пути к очередной лестнице стали наконец попадаться следы пребывания человека: в основном ржавые остовы машин и разнообразный хлам. Возле одного из грузовиков валялась папка с наполовину высыпавшимися документами, и я сейчас жалею, что не взял их с собой. Но в тот момент хотелось лишь поскорее выбраться на поверхность. Вновь мы оказались в глубокой шахте лестницы, но на сей раз ступени вели вверх. И длина лестницы намекала, что на сей раз это путь в мир под солнцем. Несмотря на всю радость, я старался держаться настороже. До сих пор мы не встретили ни одного обитателя этих мест – это даже настораживало. Конечно, тоннели наполнены токсином, но ведь не для всех же существ он представляет смертельную опасность. Через пару поколений у подземных тварей вполне может выработаться иммунитет. С этими мыслями я взобрался на последний пролет, где Спрут колдовал у захлопнутой двери.

– Давайте генератор, – распорядился он, – сейчас выйдем. Лишь бы с той стороны дверь ничем не завалило.

Когда с генератора сошло достаточно энергии в местную сеть, он, чуть-чуть поколебавшись, передвинул тумблер.

Бетон зашуршал по бетону, часть стены отъехала. Шаг за порог, и мы оказались в обычном коллекторе. С этой стороны дверь с трудом отличалась от одинаковых бетонных блоков стен. Спрут опять сверился с картой и выбрал направление. Спустя десяток метров тоннель повернул и окончился ржавой лестницей. Сквозь круглый люк в подземелье лился ослепительный свет дня. Терем на мгновение замешкался и велел первому идти Коту. Тот с энтузиазмом вскарабкался по мерзко скрипнувшему металлу и скрылся наверху. За ним – Спрут и работающий одной рукой Терем. Еще раз на всякий случай оглянувшись и выбросив из головы путь во мраке, я поспешил присоединиться. На середине лестницы я стянул прибор ночного видения и увидел мир в богатстве слепящих красок.

Стоял обычный, чуть прохладный солнечный день. Мы вылезли на поверхность на огороженном забором заднем дворе какого-то общественного здания. Окружала уже привычная картина: разрушенная временем и непогодой советская архитектура, прорастающая сквозь асфальт и на газонах дикая растительность, остовы машин. Несмотря на привычность пейзажа, мы с настороженным любопытством изучали ландшафт и не собирались расслабляться.

Трансформаторная станция стала временным укрытием. Я с наслаждением стянул дыхательную маску и вдохнул прохладный осенний воздух. Свежесть его чуть вскружила голову. Придя в себя, я выглянул из пристанища и продолжил изучать обстановку. Если бы не знание, что мы забрались в огороженный от остальной Зоны клочок земли, то все выглядело бы совершенно обыденным. Слух не уловил какой-либо враждебной жизни, и я слегка обрадовался отдаленному говору вороньей стаи.

Покинув укрытие, мы быстро и тихо тронулись по мертвым улицам. Двор, который мы покинули, располагался на самом краю квартала, и за забором виднелась причудливо изрытая земля, над которой пульсировали во множестве аномалии самых разных типов. Воздух так искажали переливы аномального поля, что мир за ним представал желто-бурым пятном под все тем же чистым небом.