Бронзовый клад

Когда Коротышка огибал болотце, то заметил на сырой земле свежие следы многочисленного кабаньего семейства. Все вокруг было разрыто и затоптано. Коротышка не отказался бы, конечно, от жареного мяса, но он понимал, насколько опасной может быть взрослая кабаниха, защищающая свой выводок.

Так что мальчик посадил обратно в суму белку и хорька и направился туда, куда указывала тень, отбрасываемая деревьями, – на север.

По дороге он сжевал почти целиком крепенький белый гриб. Ежевику же пришлось выплюнуть: она еще не поспела. И орехи оказались несъедобными, белые ядрышки только-только начинали наливаться спелостью в своих мягких гнездышках. Коротышка злился: голод давал о себе знать все сильнее. Что ж, остается лишь выйти к реке и наловить рыбы.

И он зашагал к холму, под которым текла Великая река.

Ш-ш-ш! Прямо перед Коротышкой взлетела стайка тетеревов. Коротышка мгновенно сорвал с головы пращу и бросил ее в птиц. Он думал, что переполошенные тетерева полетят к кронам деревьев, однако же ошибся: стая решила не улетать так далеко. Впустую брошенная праща распустилась в воздухе, подобно павлиньему хвосту, и пропала в густой кроне высокой сосны, запутавшись в ее ветвях. Коротышка досадливо оскалился. Однако лицо его тут же озарилось радостью – он заметил, что тетерева расселись совсем рядом с ним на нижних ветках и принялись печально и негромко переговариваться.

Пусть его метательное оружие и потеряно, но он все же своего добьется. Надежда на вкусный обед придала ему сил. Коротышка отыскал длинную ветку и пополз к птичьей стайке. Ловким ударом мальчику удалось подбить одного из тетеревов. Он зацепил было веткой и второго, но лишь совсем легонько, так что птица улетела прочь вместе с остальными сородичами.

Коротышка кинулся на молодого тетерева и перекусил ему горло.

Спустя некоторое время птица уже пеклась на костре.

Коротышка долго потом еще облизывался.

Подкрепившись, он отправился в путь. Нужно как можно быстрее сообщить роду Медведей важное известие!

Идти было очень трудно. Едва он спустился по крутому склону, заросшему почти непролазным кустарником, как перед ним возник новый холм. Конца-краю им нет, этим холмам! Мелкие камешки предательски поехали под ногами мальчика, он скатился по откосу и очутился в колючих кустах.

Коротышка сердито глянул на свои исцарапанные ноги, на кровоточащую левую руку. Стер со ссадин глину, выбрался из зарослей ежевики и спустился наконец к широкой водной глади.

Блестящие рыбки скользнули подальше от берега, спасаясь от мальчика, что стоял на песчаной отмели. Он смотрел, как мелькают в воде их белые брюшки; вскоре, однако, рыбки успокоились.

Коротышка вошел по колено в реку и вымыл руки. Холодная вода была такой приятной! Он и лицо ею смочил.

Привычки умываться у него не было, никто не учил его чистоте. Дома, в родном селении, грязь на теле никому не мешала, и никому не приходило в голову смывать ее. Если руки или другие части тела покрывались слишком уж толстой коркой грязи, ее попросту соскребали острым камнем или плевали на нее и стирали пучком травы. Вода попадала на людей, только если они промокали под дождем или плавали.

Коротышка и не догадывался, что можно вымыться как следует, хотя в воде ему понравилось. Он сбросил все, что на нем было, и с уханьем окунулся. А потом подплыл к неподалеку торчавшему из воды валуну и взобрался на него.

Коротышка обсыхал в горячих солнечных лучах. Хорошим пловцом он не был – потому-то и устроил себе передышку перед тем, как пуститься в обратный путь. Но скоро мальчик прыгнул в воду и по-собачьи поплыл к берегу.

Купание освежило его, и Коротышке совсем не хотелось идти дальше. Опять придется ему карабкаться по холмам – здесь, у реки, куда лучше.

Прибрежные камни манили его, словно приглашая вновь залезть в воду и забраться на их нагретые солнцем макушки.

Великая река течет неспешно мимо высоченных холмов, сплошь поросших лесом. Лишь кое-где виднеются голые скалы и отвесные склоны, покрытые осыпавшимися камнями. Вороны летят через реку, покрикивают на Коротышку.

Однако Коротышка ничего не ответил воронам, хотя обычно с радостью передразнивал их. Его внимание привлекла огромная елка, медленно вращавшаяся в водовороте между скалами.

Коротышка спустился в воду, замер, испугавшись глубины. Вытянул вперед руки, чтобы уцепиться за плывущее дерево. Внезапно что-то булькнуло – и рядом с деревом на воде показались круги.

– Выдра! – сказал Коротышка, подтягивая к себе верхушку ели.

Дерево было тяжелое, но все же Коротышка помаленьку подтаскивал его все ближе, пока наконец прямо перед ним не оказался весь ствол. Мальчик вскочил на него и прошелся до самых корней, высовывавшихся из воды, точно большие щупальца водяного чудища.

И тут Коротышку осенило.

Он быстро спрыгнул в воду, выбрался на берег, схватил свои вещички. Опять приблизился к дереву, развернул его корнями к себе и развесил на них все свое имущество. А потом взобрался на ствол и, гордый собой, заявил:

– Вот так и поеду!