Брось мне вызов

Я предпочел бы сексуальное селфи, но я наслаждаюсь восхищением на ее лице, когда она видит мою дурацкую гримасу на своем телефоне и добавляет фото к моему контакту.

– Бросаю вызов станцевать танец маленьких утят. И снова с американскими идиомами с животными.

Она танцует и даже тихо поет песню.

И тогда все становится немного рискованнее.

Мы обещали сохранить профессионализм на работе, мы усердно работаем в перерывах между вызовами, но это кажется правилом, против которого хочется бунтовать.

– Бросаю вызов посидеть у меня на коленях шестьдесят секунд.

– Мистер Вулф… – предупреждает она. Но затем Эль бросает взгляд на дверь, дважды проверяя, что она надежно закрыта, и на ее лице появляется хитрая улыбка. Я неслабо давлю на нее, но вижу, как вращаются шестеренки в ее голове. Она моргает, и ее глаза становятся широкими и невинными, как у ангела, но я-то знаю, что она совсем не ангел, а затем она просовывает руку под юбку. Она недолго возится и срывает с себя трусики.

– Если я буду сидеть у тебя на коленях, то тоже хочу сводить тебя с ума.

Она сует трусики мне в руку, и я, едва совладев с желанием понюхать их, надежно прячу их в карман, чтобы насладиться ими позже. Затем она поворачивается, ох, так медленно, чертовски хорошо понимая, что делает, и сантиметр за сантиметром опускает задницу ко мне на колени.

Я кладу одну руку на ее бедро, а другой обхватываю ее задницу. И мы сидим, глядя друг другу в глаза.

Когда-то я читал, что для большинства людей зрительный контакт становится неудобным через десять секунд, потому что он подразумевает непривычный для них уровень близости.

Но мы не отводим глаз. В ее голубых глазах сверкают золотые крапинки, и они полны озорства и чистого, неподдельного счастья. Интересно, видит ли она что-то подобное в моих глазах?

Десять секунд. Тридцать секунд. Сорок пять секунд. Шестьдесят секунд. Она продолжает сидеть, и я не хочу, чтобы она двигалась.

За дверью доносится шум, и Эль вскакивает, но когда дверь не открывается, она останавливается и успокаивается. Ее сияющие глаза прибивают меня к месту.

– Бросаю вызов… не трогать меня или себя в течение следующих двадцати четырех часов.

– Что? Это не… – Я делаю паузу, понимая, что означает эта ухмылка. – Что у тебя на уме?

На сцену выходит невинный ангел.

– Да ничего, сэр. Только то, что я сказала: держите себя в руках, не давайте им воли.

Я заинтригован тем, что у нее на уме, поэтому соглашаюсь, постоянно представляя, как держу руки за головой, когда Эль сосет мой член, седлает, делает, так сказать, всю работу.

Она хлопает и бежит к своему столу. Хватает ручку, смело смотрит мне в глаза… и бросает ее на пол.

– Ой, какая я неловкая. Надо ее поднять.

Она наклоняется, демонстрируя свою соблазнительную задницу, и поднимает ручку. Стоя в такой позе, она оглядывается на меня, и я наклоняю голову, чтобы взглянуть на нее. Мучительно трудно отказать себе в удовольствии любоваться ее прелестями.

Меня вдруг осенило, какой трудный вызов Эль мне бросила, потому что она будет дразнить меня на каждом шагу.

Жду не дождусь.

Она дефилирует к своему столу и садится: шелест чулок, когда она скрещивает ноги, сводит меня с ума. Затем Эль слегка вздыхает и опускает ноги, прежде чем скрестить их снова, положив другую ногу сверху.

Я в полной заднице. Смотрю на часы, в уме настраивая таймер на двадцать четыре часа, хотя совсем не уверен, что продержусь так долго.

– Божий дар… или, может быть, она послана дьяволом, потому что пользуется преимуществом своего вызова и беспощадно дразнит меня до конца рабочего дня.

Я щелкаю мышью и смотрю на монитор, сравнивая стратегии и местоположения по знаку доллара, потенциалу и налоговым льготам, добиваясь приличного прогресса в моих целях на день. Удивительно, хоть мы и филонили, я много что успел сделать. Кажется, я умею веселиться и быть продуктивным. Кто знал?

Эль знала.

– О боже, – говорит Эль, привлекая мое внимание. Она намеренно загребает пальцем взбитые сливки фраппучино, которое взяла во время обеденного перерыва. И ловит мой взгляд, прежде чем высосать все сливки, непристойно постанывая. – М-м-м.

– Ты очень плохая девочка, ты в курсе? – наконец жалуюсь я, пытаясь удержаться от передергивания затвора под столом. – Ты специально это делаешь.

– Конечно. Но так вызовы становятся гораздо веселее, – говорит Эль. – Вызов и завоевание.

– Посмотрим, кто кого завоюет, – бормочу я, заставляя себя вернуть взгляд на электронные таблицы на мониторе. От хриплого смешка Эль я снова чувствую покалывание в позвоночнике и к концу дня вишу на волоске от провала задания.

Моя бедная мошонка болит, и мне так сильно хочется подрочить, что я боюсь, понадобится пакет со льдом, чтобы нормально поужинать.

– Мистер Вулф? – говорит Эль, привлекая мое внимание.

– Да, мисс Страйкер?

Эль встает, еще раз демонстрируя свои ноги и бедра и покачивая бюстом, а затем кладет передо мной последнюю папку с файлами, наклоняется и показывает мне глубокую кремовую ложбинку между грудями.

– Я закончила свою работу на сегодня. Надеюсь, вы… удовлетворены?