Бросок Аспида

Вдруг пальцы нащупали что-то твердое. Палка! Тут же она схватилась за нее обеими руками с отчаянной страстью, как человек, сознающий, что смерть близка как никогда. Спасительная слега дернулась вверх, увлекая за собой купальщицу, и когда ее голова вынырнула из воды, Аспид закричала, отплевывая изо рта болотную жижу.

– Куда же вы, Анна Алексеевна, помчались? – услышала она злой голос Дога рядом с собой, и даже успела испугаться, что ослепла, потому что не видела источник голоса, вообще ничего не видела, кроме темноты, но оказалось, что все дело в залепленных грязью глазах. – Держитесь крепко и не барахтайтесь!

Пальцы Спириной сжались еще сильнее, когда она почувствовала, как изрыгающий ругательства Догнич рывками потянул ее из болота.

Сначала вода доходила ей до груди, потом до пояса. Еще через несколько минут она лежала на земле, тяжело дыша и продолжая сжимать палку. Разлепив глаза, увидела нагнувшегося над ней Дога.

– Вот и славно, – пробурчал он себе под нос. – Глазки наконец-то фокусируются, значит, все в порядке. Ведь в порядке же?

Анна медленно кивнула, снова закрыла глаза и уткнулась лбом в землю. Прислушалась, стараясь уловить хрипы Зеброва. Но вокруг раздавались только булькающие звуки болота и потрескивание все еще тлеющих растений.

Она приподняла голову, замерла. И опять ничего.

Скинув со спины мокрый рюкзак и поставив его на тропинку, Дог сел рядом с ней.

– Замолчал, – ответил Догнич на ее немой вопрос. – Когда я вас тянул, то слышал его хрипы. Но сейчас – тишина.

Перевернувшись на спину, Анна попыталась сесть, однако сил на это не хватило. Она так и осталась лежать, тяжело дыша и созерцая серое небо над собой.

– Иногда бывает так, что судьба с нами играет в злые игры, – услышала она тихий голос Догнича.

– Вы о чем?

– Еще сутки назад я желал его смерти. Вряд ли решился бы убить, но смерти желал. А сейчас… такое чувство, что именно я сделал это. Я его убил, пусть и чужими руками.

– О чем вы говорите? Кого вы убили, Дог?

Анна с трудом поднялась, села, шаря глазами по болоту и ища тот островок, на котором лежал умирающий Зебров, но не смогла его найти.

– Нет его. Болото забрало, затянуло. – Догнич будто разговаривал сам с собой, отрешенно глядя на остатки камыша под ногами. – Говорил же я ему: «Не лезь!» Не послушал. А может, оно и к лучшему. Кто знает, как бы оно повернулось? – Не решаясь прервать его, Анна молчала. – Когда-то я тоже умирал на этом болоте. «Нашел сталкер хабар “искупленцев” да и погиб на болоте». Его эта байка, Зеброва. Он ее придумал когда-то. А правда-то другая была. Ограбленный, избитый и брошенный был тот сталкер. И умер бы он. Должен был умереть. Но судьба тогда решила по-другому.

Дог замолчал, опустив глаза.

Налетевший порыв ветра поднял над водой пепел от истлевших камышей и унес куда-то в сторону леса, шелестевшего вдали листвой.

– Спасли меня. Один хороший человек вытащил, выходил. В долгу я у него до конца жизни. Когда пришел в себя, я поклялся, что найду и отомщу тем, кто бросил меня на болоте умирать. И опять судьба вмешалась: двое из тех троих сгинули в Зоне, а третьего я нашел за Периметром в героиновом бреду. И ответил он передо мной один за всех троих. Перед смертью просил прощения, клялся, что они не хотели… что тупо не смогли устоять перед обещанной наградой… типа, помешательство такое случилось. И назвал имя того, кому мой хабар очень нужен был…

– Я видела ваш взгляд в баре, когда там появился Зебров, – решив прервать повисшее молчание, проговорила Анна. – Но почему он так спокойно отреагировал на ваше участие в этом деле? Забыл, что заказал вас?

Догнич поднял на нее глаза.

– Он даже не знал, что заказал той троице меня. Не первый и не последний раз такое было у него. «Простой торговец», – говорил он про себя, а не так уж прост был. Зеброву плевать, что по его воле гибнут сталкеры. Артефакты и деньги – это все, что его интересовало. А про тех, кто пропадал в Зоне, он говорил: «Такая уж судьба». И моя «судьба» такой же должна была стать. И никто не замечал, что исчезают сталкеры. Все считали, что так и должно быть. Типа, таков порядок вещей. Типа, иначе не было и не будет. Кто-то, конечно, уходил из Зоны по-тихому, кого-то, случалось, за решетку отправляли, но куда чаще Зона забирала – бесследно и насовсем.

Трель телефонного оповещения в его кармане заставила прервать монолог. Дог, будто очнувшись, встряхнул головой, поднялся на ноги, достал аппарат.

– Вот и еще минус. – Он убрал гаджет обратно в карман, протянул майору руку. – Вставайте, Анна Алексеевна. У нас еще есть незаконченное дело.

Спирина сжала протянутую ладонь, поднялась.

– Да, надо идти. Хотелось бы уже побыстрее добраться. После купания как-то неуютно…

Кивнув, Догнич еще раз посмотрел на бочаг, поглотивший тело «колобка».

– Прощай, Костик. Пусть там тебя судят.

И, отвернувшись, он зашагал по тропинке.

Подхватив промокший рюкзак, Анна поспешила за Догничем.

* * *

Оставшийся путь по болоту они преодолели в молчаливой задумчивости.