Бросок костей

— Может быть, хватит играть по мелочам, о царь, и ставить то коней, то коров! Сыграем на нечто поистине стоящее. Вот царевич Суйодхана ставит свое положение наследника престола! Если он проиграет, наследником станешь ты, а со временем и царем Хастинапура! Мой племянник уйдет отсюда нищим, если проиграет! Что поставишь ты, о царь?

Слова Шакуни не девали потухнуть огню азарта, пылающему внутри Юдхиштхиры. Он снова коснулся талисмана.

— Я ставлю свой царский дворец в Индрапрастхе!

В одиннадцатый раз кости прокатились по игровому столу.

— Увы! Сегодня боги отвернулись от тебя, о царь! Ты снова проиграл! — в голосе Шакуни звучала тревога, притворная, разумеется.

Арджуна помрачнел. Улыбки давно покинули лица Бхимы, Накулы и Сахадевы. Юдхиштхира сидел бледный и потерянный. В зале никто не кричал, не говорил. Суйодхане вдруг стало жаль своего кузена. Месть свершилась. Пандавов обобрали до нитки. Жить они будут на то, что подаст им он, сын законного царя Хастинапура! Не пролив ни капли крови Суйодхана превратил мятежных двоюродных братьев в малозначительных членов царской семьи. Он поднялся на ноги, показывая, что не намерен далее продолжать игру.

Шакуни почувствовал себя неуютно. Недалекий племянник может сорвать его задумку! Но, к облегчению гандхарца, Юдхиштхира вышел из раздумий, поднял голову и сказал:

— Брат мой, не причиняй мне боль, не останавливая игру! Я уверен, удача не покинула меня.

Юдхиштхира не думал в этот миг ни о чем, только о следующем броске костей. Уверенность, что теперь-то он непременно выиграет, переполняла его.

Не ожидавший от двоюродного брата подобной неразумности Суйодхана вздрогнул. Царевич прекрасно знал, каким бы искусным игроком не был Юдхиштхира, сегодня у Пандавов не будет победы.

Сушасана прошептал на ухо брату:

— Зачем ты хочешь прекратить игру? Мы же выигрываем!

Суйодхана обернулся и понял, что младший брат изрядно пьян. Действительно, он несколько раз покидал зал, и, очевидно, прикладывался к кувшину с вином.

— Ступай к себе и проспись. И не вздумай устраивать здесь скандал! — тихо приказал Суйодхана.

Но Сушасана лишь криво усмехнулся в ответ.

— Я ставлю своего брата Накулу! — голос Юдхиштхиры заметно дрожал.

Стоявшая в зале тишина была разорвана недоуменными криками. Но кости уже со стуком упали на стол. Проигрыш Юдхиштхиры Сушасана встретил громким смехом.

— Неудача, конечно, — посочувствовал Шакуни. — Но один бросок костей и, ты, о царь, сможешь вернуть все обратно. Но осмелишься ли ты?

Арджуна сжал плечо брата.

— Довольно! Уйдем отсюда!

— Нет! Нет! Разве я могу оставить Накулу рабом Суйодханы? Мы должны вернуть его! — теперь Юдхиштхира походил на больного горячкой. — Я ставлю Сахадеву!

Дрожащие руки царя Индрапрастхи метнули кости. Он проиграл еще одного брата.

— Вы все сошли с ума! — вскричал Крипа, до глубины души возмущенный происходящим. — Какой-то чужестранец мечет кости, а вы, цари Бхараты, проигрываете свои царства! Прекратите это безумие!

— Здесь не произошло ничего, идущего вразрез с нашими священными писаниями! Игра в кости — дхарма царей! — Дхаумья не смог удержаться от возражения своему давнему противнику.

Два брахмана смотрели друг на друга.

С горьким смехом Крипа произнес:

— Болваны. Идиоты.

Он продолжал бормотать ругательства, а кости стучали и стучали по столу.

После Арджуны и Бхимы Юдхиштхира проиграл самого себя. Ставить больше было не на что. Братья Пандавы стали рабами Суйодханы.

Шакуни обратился к Дхаумье с вопросом:

— Скажи мне, мудрейший из брахманов, может ли хозяин решать, какие одежды будут носить его рабы? Это ведь не противоречит священным писаниям?

Выбора у попавшего в такое неловкое положение Дхаумьи не было.

— Раб должен одеваться так, как пожелает его хозяин. Но…

— Благодарю тебя, — прервал брахмана царевич Гандхары и бросил на Суйодхану взгляд, призывающий к мести.

Совсем недавно Суйодхана стоял обнаженным посередине зала собраний дворца Пандавов, а над ним потешались гости, прибывшие на раджасую Юдхиштхиры. Колесо судьбы совершило оборот. Пандавы оказались в полной его власти. Он волен поступить с ними, как только захочет.

— Разденьтесь и стойте там! — приказал он пятерым кузенам.

Вся ошеломленная сабха замерла и затихла.

Пандавы колебались, но понимали, что должны повиноваться. Они начали медленно снимать с себя одеяния и украшения. Пристыженные и униженные, они остались в одних только набедренных повязках. В их уши ворвался смех Карны и Ашваттхамы. Удержаться от смеха не смог и Суйодхана. Вслед за ним хохот поразил всех многочисленных братьев Кауравов.

Нервы Шакуни были на пределе. С сына его сестры станется проявить великодушие! Насладившись местью, он вполне может вернуть двоюродным братьям все выигранное. Нельзя терять время!

— Разве у тебя, Юдхиштхира, нечем сделать еще одну, последнюю ставку? — спросил гандхарец.

Старший Пандав обратил внимание, что Шакуни обратился к нему просто по имени. Он стал рабом, и люди могут звать его как им угодно. Предсказатель ошибся? Но ведь он выполнил все предписания служителей храма! И, тем не менее, Суйодхана победил.