Бубен

Денис ушел, оставив своего шефа в раздумье. Все, казалось бы, шло хорошо, но какая-то злая мысль со вчерашнего вечера засела у него в голове и не давала покоя. Он и сам пока не мог понять, что его встревожило. Однако чутье, которое позволяло ему не только выживать, но и вести дела, от которых многие отказывались, подсказывало, что здесь что-то не так…

Проводив юриста, Николай Александрович взял в руки документы. Да, действительно, все сделано грамотно и заверено нотариально. Внимательно посмотрев на штамп нотариуса, он открыл свой компьютер и запустил поисковик в своей картотеке. Через пару минут на экране высветились данные нотариуса, заверившего документы.

Николай Александрович набрал номер и с минуту слушал долгие протяжные гудки. Наконец трубка ожила и вежливым голосом произнесла:

– Касьянов и партнеры. Чем могу помочь?

– Это Денис Слуцкий. Я у вас утром сегодня забыл одну бумажечку…

Трубка снова замолчала на какое-то время, потом уверенно сказала:

– Денис Валерьевич, вы у нас были неделю назад. Но если хотите, мы поищем вашу бумажечку А что в ней было, не можете описать?

Николай Александрович поспешно откланялся:

– Ой, извините, нашлась. Всего вам хорошего.

Никогда еще чутье его не подводило, вот и сейчас Николай Александрович взял в руки доверенность, выписанную от имени пассии Дениса, и внимательно посмотрел на дату. Да, ровно неделю назад была выписана эта бумажка. Но Денис сказал, что он только что от нотариуса. Николай Александрович улыбнулся своему отражению в зеркале и спросил:

– Что задумал этот умник?

Николай Александрович больше всего не любил застой в делах. И сразу оживлялся при появлении опасности. А сейчас он чувствовал опасность, которая медленно, как грозовая туча, надвигалась на него…

39

Пленных женщин держали отдельно от мужчин, которых, по всей видимости, готовились принести в жертву местным богам. Молоденькие девушки сбились в стайку, чтобы не дрожать от холода. Женщины вели себя по-разному, кто тихо стонал, как от боли, оплакивая своих детей и мужей, кто сжимал зубы так, что слышен был скрежет, а кто безучастно покорился своей судьбе и стоял, как высохшее дерево – недвижимо и пусто. Из всей этой пестрой женской толпы выделялась лишь одна. Она совсем не была похожа на добычу и вела себя с достоинством и княжеским спокойствием. Сотник, что нашел ее в степи и привез сюда в качестве добычи, которую князь потом разделит между воинами, сомневался, правильно ли он поступил. Если это женщина из рода черных воинов, что ставят свои срубы в лесах у самых горных вершин, то он накликал на свой род большую беду. Эти люди не знают пощады, и князю стоило немалых сил и золота оплачивать шаткий союз с ними. Сотник ходил мрачнее тучи, не в силах признаться своему господину, что, возможно, стал причиной новой войны между народом гор и лесным народом. Он исподволь поглядывал на странную женщину в расшитом речным жемчугом плаще и рассуждал вслух:

– Плащ на ней княжеский. Это точно. Вот такого же льва я видел на князе, что владел народом долины Красного Камня. Лесные люди шьют себе орлов на плащах. А на ее плаще – лев.

Немного утешив себя такими мыслями, он не спеша пошел к горе, где уже собирался княжеский совет. Князь приказал вывесить черный стяг, а это означало, что совет будет закрытым, и ни один простой воин не должен слышать то, что скажут жрецы. Сотник выругался и пошел обратно в свой шатер, чтобы не дрожать под дождем в ожидании решения Великого Совета.

На самой вершине горы был небольшой амфитеатр, с которого открывалась вся долина внизу. Люди, собравшись у подножия горы, могли ясно видеть, как на самом верху Старейшина развел священный огонь и протянул над ним руку. Это означало, что Совет начался.

С горы было хорошо видно загоны с пленниками, и князь, указав на них Старейшине, спросил:

– Что думает Старейший делать с пленными? Нужны ли нам люди для того, чтобы рыть каналы, или мы сможем закончить своими силами?

Старейшина чуть тронул свою ухоженную седую бороду и призадумался:

– Пленные – это и хорошо, и плохо, князь. Хорошо, что у нас появились новые рабочие силы, но плохо, что добровольно они работать не станут. Днем им нужны надсмотрщики, а ночью им нужна стража. К тому же этих людей надо кормить, иначе от них и вовсе не будет толку.

Старый шаман, вперившись своими глазками-щелочками в лицо Старейшины, тихо прошипел:

– Еды на всех не хватит. Новый урожай еще только засеян, а прошлогодних запасов едва хватило, чтобы пережить зиму. Лес не дал нам мяса в достатке…

Молодой генерал, совсем недавно получивший право голоса на Совете, не сдержался и прервал Шамана:

– Скорее это лесной народ не дал нам воспользоваться нашей добычей! Они крадут нашу дичь из силков и распугивают животных, чтобы мы не могли добыть себе мяса!

Генералы дружно подхватили:

– И это в перемирие!

Князь, как бы со стороны наблюдавший за тем, что происходило на Совете, вдруг поднял руку, призывая всех утихнуть: