Бубен

Римма ушла, а Николай Александрович все еще сидел возле небольшого испанского столика с остывшей чашкой кофе и думал. Через какое-то время он наконец решился.

– Татьяна, соедините меня с Денисом.

Он подошел к столу и открыл компьютер. Холодный секретарский голос сообщил:

– Денис Валерьевич на проводе.

Николай Александрович внутренне усмехнулся: «Лучше бы ему и впрямь быть сейчас на проводе!», но вслух сказал:

– Денис, как у вас прошло оформление?

– Все в порядке. Можно делать платежные поручения и переводить деньги на одну из ваших компаний. Вы, кажется, хотели на «Транскредит»?

– Не нужно на «Транскредит». Переводите на «Капитал +».

Денис какое-то время соображал, но когда он понял намерения шефа, то изрядно удивился:

– Зачем нам переводить деньги на конкурентов?

Николай Александрович был непреклонен:

– Переводите, Денис. У вас же есть их реквизиты. Переводите…

Он оставил Дениса в глубоком размышлении, а сам попросил секретаршу подать пальто и вышел на улицу. Впервые за несколько дней. Холодный северный ветер с дождем заставил поднять воротник и двигаться быстрее. Думать совсем не хотелось, потому что мысли все были одна другой неприятнее. И самой худшей из них была мысль, что все напрасно. Наверняка счета «Висты» уже пустые, и он не только потратил впустую время и деньги, но и подставил себя под удар.

42

Немного оправившись от ужаса, мы с Алкой бросились в дом. Кричал мой старший, потому что в темноте наступил на конструкцию из проволоки и гвоздей. Потом к нему присоединился младший:

– Он сломал моего динозавра!

Старший, продолжая вопить, полюбопытствовал:

– А какого… твой динозавр делает на веранде под дверью?

Егор удивился глупости старшего и внятно объяснил:

– Крупные животные в доме с людьми не живут! Большой уже, сам должен знать!

Мы с Алкой наблюдали эту сцену братской перепалки, прислонившись к дверному косяку. Наконец Алка не выдержала и громко закричала:

– Молчать!

Оба обернулись к ней как по команде, разом притихли и побрели каждый в свой угол. Пока старший зализывал раны и поливал их зеленкой, младший восстанавливал своего динозавра, намереваясь выставить его за дверь, как только залечит зверя.

Я посмотрела на часы, висящие у печки, и вспомнила:

– Ты хотела, чтобы я тебе напомнила про звонок. Через полчаса можешь звонить. Как раз успеем чай попить.

Подруга покачала головой:

– Чай больше не хочу. Давай что-нибудь покрепче.

Я вытащила с нижней полки большую бутылку водки.

– Больше ничего нет. Еще не завезли. Ближайший бар километрах в тридцати отсюда.

Алка поморщилась, но согласилась.

– Ну, если нет других предложений, давай водку!

Она посмотрела, как я осторожно наливаю в маленькую стопочку из огромной бутыли, и достала с полки вторую стопку.

– Себе тоже налей, я одна пить не хочу.

Я не сопротивлялась, тем более что нервы были на пределе.

Мы залпом выпили противную теплую жидкость. Алка, как наиболее внимательная из нас двоих, спросила:

– Как ты думаешь, зачем старику идти в горы ночью, да еще и с ребенком?

– Может, заблудился?

Алка решительно отвергла мое предположение.

– Я утром, когда ехала сюда, повернула немного раньше, чем надо было, и пришлось ехать через весь Верх-Аскиз. Так вот, я видела, как этот старик выходил из своего дома и запирал дверь. Так что места он знает.

Я удивилась.

– Тогда и порядки он тоже должен знать.

В глазах у подруги сверкнуло любопытство.

– Какие порядки?

Я постаралась объяснить некоторые деревенские странности закоренелой городской жительнице.

– В здешних местах говорят, что с наступлением темноты с гор к реке спускаются горные духи. Так что как только солнце садится за горы, пусть еще и светло, но ни за что на свете местные со двора не выйдут. Боятся встречи с духами.

Алка поежилась, как от холода:

– Знаешь, я бы и сама ни за что не пошла ночью в ваши горы.

Я согласилась:

– Да, горы у нас живые.

– Это как?

– Если в школе хорошо училась, то вспомнишь легенду про Меркурия, у которого ключи от гор, где заперты души умерших людей. Так и здесь. Каждая живая гора принадлежит предкам какого-нибудь ныне здравствующего рода. И подниматься на нее могут только мужчины.

Алка ужаснулась:

– А эта, что напротив дома, – она тоже живая?

– Напротив дома не живая. Это ритуальная гора. Там на самом верху амфитеатр. Говорят, что четыре тысячи лет назад там собирался Совет Старейшин.

После четвертой стопки водки Алка принялась рассуждать логически:

– А чего этим старейшим лезть в такую высь? Пониже, что ли, места себе не нашли?

– Гора с обратной стороны почти пологая, так что любой старейшина заберется. Зато подслушать их никто не мог. Туда незамеченным не попасть.

Алка продолжала анализировать:

– Тогда зачем старик тащил девочку по обрывам? Не мог зайти с другой стороны?

Я призадумалась.

– Может, ему что-то надо было здесь, на обрывах. Надо вспомнить, что там.