Будь Другом, Свет Мой, или Нега Лакшери-Паскудства (БДСМ, или НЛП)

— Вот я и спрашиваю, — обрадовался Герман, — такая могущественная персона вот уже который день на цыпочках ходит пред светлыми очами субтильной девчонки, и все ради сомнительных преимуществ, которые подарит нашему миру — прошу заметить: нашему с Вами, Мень Всеславович, миру — новое философское учение?

— Можете не верить, — устало вздохнул Мень. — Но не говорите, что не понимаете, какую силу могут иметь безобидные, на первый взгляд, философские учения. При верной подаче, разумеется. В правильно выбранное время, в толково подобранном месте, предложенные для соответствующим образом подготовленной аудитории.

— Понимаю, — с готовностью кивнул Герман. — Но почему-то приходит на память одна сказка.

— Поведайте, — предложил Мень.

— Да что рассказывать? Вы ж все сказки знаете. В том числе, про вершки и корешки.

— И тем не менее, — настаивал Мень.

— Мужик репу сеял, а медведь в долю метил. А то, говорит, мужик, я тебя заломаю. Мужик все вершки косолапому обещал, а сам смиренно на корешки согласился. Оставил мишку с ботвой, а сам на рынок с репой поехал. На следующий год мужик с пшеницей ту же аферу провернул. Только теперь лесной хозяин корешки потребовал, а мужику вершки уступил. И снова медведь с несъедобным мусором остался, а весь гешефт — опять мужику. Вот я и думаю: не ботва ли вся эта Ваша философия, Мень Всеславович. Что скажете?

— Не хотите быть мишкой из сказки? — улыбнулся Мень. — А не думали, уважаемый, что заломай медведь мужика, и не досталось бы косолапому ни ботвы, ни репы?

— Это смотря когда заломать, — возразил Герман. — Если до посева, то все в проигрыше. Медведь голоден, мужик недееспособен. После посева — потом замучаешься ворон гонять. А вот как созреет урожай, как собран будет, вот тогда ломать самое время.

3. Инкогнито

— Да что ж Вам, дорогой мой, все ломать и ломать? — Мень откинулся на стуле с бокалом вина и пробурчал под нос песенку Винни-пуха из мультфильма. — И медведь-то Ваш — плюшевый, нестрашный. С опилками в голове. Куда ему с урожаем справиться? Он ботву от репы отличить не сможет, не то чтобы правильно овощ полезный приготовить.

Герман, прищурившись, внимал, Мень выдержал паузу, поддел устрицу вилочкой, сбрызнул лимонным соком и, запрокинув голову, опустошил раковину. Запил белым вином. Официант тут же явился из ниоткуда, пополнил бокал и так же незаметно исчез. Мень продолжил.

— Не враг я Вам, Герман, не враг. Ни Вам лично, ни Вашей Конторе. Испокон сосуществуем рядом, ссоримся, конечно, но — словно милые, что бранятся, как тешатся.

Осознаю, так сказать, безотлагательную актуальность вашего существования и не отрицаю ключевую роль в установлении и поддержании мирового баланса. И признаю за Вами определенную зону интересов.

Потому и не вмешиваюсь — наблюдаю. Но данный вопрос, согласитесь, — за рамками компетенции Вашей Конторы. При этом я готов — дабы предотвратить конфронтацию — держать Вас в курсе. Позвольте завершить сделку, не чините препятствий, и я предоставлю Вам лично подробный отчет, пусть и не обязан этого делать. Доверие, уважаемый Герман, позволит нам избежать досадных недоразумений.

— Исключительно, безоговорочно согласен с Вами, уважаемый Мень Всеславович! — Герман показал жестами и мимикой, как он рад достигнутому взаимопониманию. — И, чтобы доверие наше было абсолютным, я с превеликим желанием готов присутствовать при заключении сделки. Сторонний взгляд независимого эксперта. И с содержанием договора ознакомлюсь из первых уст, и советом помогу, и загадочных посредников Ваших увижу. Может, и наш интерес появится в их услугах. Или их интерес появится в услугах наших.

— Не мне решать, — Мень пожал плечами; собеседник начинал его раздражать — непробиваемой наглостью и неуместным упорством.

— Не Вам, — кивнул Герман. — А вот ей, — и указал столовым ножом за спину сотрапезнику.

Мень обернулся настолько быстро, насколько позволяло его корпулентное сложение. У статуи Диониса, так, что головы античного бога и девушки приходились почти вровень, стояла Анна — подтянутая, строгая, невозможно желанная и совершенно недосягаемая. Даже для бога.

Щеки Анны чуть раскраснелись — то ли от быстрого восхождения по лестнице на второй этаж ресторана, то ли просто так падали блики бордового интерьера. Анна вздернула подбородок, выпрямила спину, скрестила руки на уровне бедер. Она повелительно смотрела на притихших мужчин за столом. В полушаге за спиной госпожи эмиссара застыла адъютант. Мень не сразу заметил Анастасию — ее платье сливалось по цвету с тяжелыми обоями ресторана.

— Госпожа эмиссар? — наконец нарушил Мень затянувшееся молчание. — Рады Вас видеть. Присядете? Двум скромным мужчинам на отдыхе не избежать общества двух очаровательных женщин.

Мужчины галантно встали, подоспевший официант приготовился отодвинуть стулья и подать меню.

— Нет времени, — ровно ответила Анна. — Нет надобности. Ваш вопрос решен. Вас ожидают в Тронном зале. И Вас тоже ожидают.