Будь моей королевой

Серафия рухнула на каменный выступ фонтана и сделала глубокий вдох. Здесь, вдали от людей в бальном зале, она чувствовала себя намного спокойнее, но облегчение было недолгим. Менее чем через минуту она услышала звук шагов по гравию и увидела Габриэля, торопящегося к ней по садовой дорожке.

Он подошел и молча присел на край фонтана рядом с ней. Серафия ожидала, что он тут же учинит допрос с пристрастием из-за того, что она сбежала. Это выглядело невероятно грубо, к тому же она постоянно забывала, что он король. Гости, наверное, шептались о ее поспешном уходе.

Но Габриэль не спешил. Казалось, он наслаждался садом: сделав глубокий вдох, он рассматривал звездное небо над головой. Серафия тоже запрокинула голову, пытаясь расслабиться и отыскать знакомые созвездия. Она всегда успокаивалась, когда смотрела на звезды, – любые проблемы больше не казались настолько важными и серьезными. Вселенная такая огромная.

Когда Габриэль наконец заговорил, Серафия была готова отвечать на его вопросы. Она все равно устала скрывать свою болезнь. Можно выложить все сразу: про бородавки и все такое. Это положит конец их бессмысленному флирту, и она перестанет мучить себя, размышляя над возможностями, которых на самом деле не существует.

– Что это было? Серьезно? Почему я не могу хотеть тебя именно такой, какая ты есть сейчас?

– Я не могу в это поверить, потому что знаю, насколько я испорчена, Габриэль. Никакого врожденного порока сердца у меня нет, и я не восстанавливалась целый год после операции.

Габриэль нахмурился:

– Тогда что случилось с тобой на самом деле?

Серафия вздохнула и покачала головой:

– Никто не знает правду, кроме моей семьи и врачей. Родители думали, мне будет легче, если мы расскажем всем легенду, но все это была ложь. У меня случился сердечный приступ на подиуме, потому что я медленно и систематически убивала себя ради красоты. Модельный бизнес оказывает очень сильное давление на девушек, и я просто не выдержала. Глотала одну ложь за другой, которыми меня пичкали, вместе с таблетками для похудения. Я почти ничего не ела. Тренировалась шесть – восемь часов в день. Злоупотребляла кокаином, слабительным… всем, что помогало сбросить последние несколько фунтов. Стремление быть еще худее, еще красивее чуть не превратило меня в очень привлекательный труп. – Серафия испугалась, произнеся эти слова вслух, но в то же время у нее словно камень с души упал. – Когда у меня случился обморок на подиуме, я весила девяносто три фунт[3] при росте пять и девять футов[4]. Просто ходячий скелет, но в то утро я получила больше комплиментов, чем когда-либо раньше. После падения я знала, что должна уйти из модельного бизнеса – это слишком нездоровая среда. Мне пришлось пройти терапию и провести год в реабилитационном стационаре для больных анорексией. Меня нужно было полностью перепрограммировать, как будто я вырвалась из какой-то секты.

Габриэль не отшатнулся и никак не отреагировал на ее слова. Он просто слушал, пока она не выговорилась.

– Тебе сейчас лучше? – спросил он.

– Я научилась справляться, но так износила сердце, что сегодня моя жизнь – это балансирование на грани. Впрочем, по большей части самое худшее уже позади.

Несколько минут Габриэль изучал ее лицо.

– Не могу поверить, что кто-то имел наглость говорить тебе, что ты не безупречна. Ты же Серафия – исключительная супермодель, богиня дефиле и самое известное лицо обложки Vogue Italia.

Снова ей стало неловко от его похвалы.

– Мне очень тяжело слушать такое, Габриэль, и еще труднее принять. Меня так долго убеждали, что я толстая и уродливая и никогда ничего не добьюсь в этом бизнесе. Даже когда я добралась до вершины, кто-то всегда пытался столкнуть меня вниз. Модельный бизнес жесток и мерзок. Ты всегда недостаточно худая, красивая, талантливая, а конкуренты и клиенты – и те и другие – в один голос критикуют тебя каждый день. И ты начинаешь верить. Даже спустя все эти годы после терапии часть меня все еще сомневается и думает, что все, что ты говоришь, просто лживая лесть.

Габриэль протянул руку и накрыл ее ладонь своей. Серафия была благодарна ему за этот утешающий жест, хотя и удивилась. Она ожидала, что Габриэль убежит, когда увидит ее изъяны, но этого не случилось.

– Может быть, ты слышишь лесть, Серафия, но все, что я сказал, – правда. Каждое слово. Если нужно, я буду повторять это каждый день, пока ты наконец не поверишь. Я знаю, как трудно вернуть потерянное доверие к людям. Почти невозможно. Но я хочу помочь тебе попытаться это сделать.

На его лице отразилась искренняя боль. Он нахмурился, и лоб прорезали морщины. Серафия знала: в Южной Америке с ним что-то случилось. Может быть, теперь, здесь, после того, как она рассказала свою историю, он доверится ей.

– Откуда ты знаешь? Что с тобой случилось, Габриэль?

Вздохнув, он снова сел и посмотрел на серебряную луну над головой: