Будапештская весна

— А что будет с остальными?

— Теперь уж ничего не будет. Они уже в надежном месте.

Золтан попытался изобразить смех, но это ему не удалось. Из горла вырвался лишь какой-то хрип.

— А почему? Где они сейчас?

— В Дунае…

Золтан не сразу сообразил, что ему сказал часовой, и переспросил:

— Что вы сказали? Ведь они же внизу сидят, в подвале, я сам там был…

Часовой поморщился и объяснил:

— И они сидели. А полчаса назад их увели — десять мужчин и двух женщин. Вон туда… — Нилашист показал рукой в сторону маленькой улочки. — Не верите? Если побежите, еще сможете догнать…

Кровь отлила от лица Золтана. Сердце, казалось, остановилось, а сам он застыл на месте словно парализованный. Лишь один мозг действовал. «Похоже, что этот парень говорит правду. Он не из тех, кто треплется по-пустому», — подумал Золтан и сразу же вспомнил, что когда он получал пропуск у дежурного, то слышал какой-то шум с улицы, но не придал этому значения.

— Доброй ночи… — машинально пробормотал Золтан и безотчетно протянул часовому руку, а затем повернулся и не спеша пошел. Так он шел до первого перекрестка, хотя ему хотелось не идти, а мчаться, лететь… Как только Золтан почувствовал, что часовой уже не видит его, он пустился бежать по узенькой, горбатой Будайской улице, на которой в это время не было ни души. Он не знал точно, куда бежал, но хотел попасть к Дунаю. Однако путь, который он выбрал, не был самым коротким: улица Ференца Толди обманула его и, свернув направо, увела в сторону. Золтан бежал сломя голову, хватая ртом морозный воздух, бежал и сам не знал, что будет делать дальше…

Выбившись из сил, он прислонился к стене какого-то дома. Грудь его высоко вздымалась, пот заливал лицо. Он хотел было вытереть его, но платка не было — потерялся по дороге.

Снизу, со стороны Дуная, послышался треск автоматов. Казалось, что стреляют совсем рядом. Затем прозвучал грубый окрик, которому ответило эхо. Последним раздался одиночный выстрел, и снова наступила тишина.

Забыв об усталости, Золтан снова бросился бежать. На улице Понть он поскользнулся на снегу и два раза упал, затем он свернул на улицу Фё, недалеко от которой его сегодня арестовали. Однако на набережной не было ни души. Он повернул в сторону моста Маргит, то бежал, то шел, с трудом волоча ноги, но ни одной живой души так и не встретил.

По Дунаю плыли льдины, в темноте сталкиваясь друг с другом. Неожиданно в небо взлетела зеленая ракета, осветив весь город и реку; и Золтану показалось, что льдины сейчас снесут и Цепной мост, и здание парламента с ажурными башенками, и набережную, и весь город…

16

Пирошка Шароши, встретившись с Золтаном на улице Бема, поспешила в Пешт, стараясь, чтобы темнота не застала ее на улице. Она возвращалась от брата, детишек которого ей давно хотелось навестить.

Хотя она и слышала рассказы соседей о разрушениях в городе, однако вид пустынных полуразрушенных улиц ужаснул ее. А тут еще неожиданная встреча с Золтаном Пинтером!

Со стороны Будайских гор снова послышалась артиллерийская канонада. Недалеко от Цепного моста в Дунай упала мина, подняв в воздух огромный столб воды. Пирошка побежала, стуча каблучками по настилу моста. Золтана она видела до сих пор только дважды: первый раз на торжестве в гимназии, а второй раз совершенно случайно в трамвае, где они всю дорогу незаметно поглядывали друг на друга.

С тоской она подумала о том, что сейчас снова окажется дома, в своей маленькой комнатушке, и весь день будет одна… В доме она никого не знала, друзей у нее не было, а занятия в школе давно кончились, и неизвестно, когда начнутся. Она вспомнила, что с самого рождества не видела Элемера Пинтера, которого буквально выставила из квартиры, и целую неделю даже не думала о нем. Сейчас ее охватило страстное желание помириться с ним, и она стала искать предлог для этого. Как хорошо было бы, если бы вдруг оказалось, что он уже ждет ее в комнате! Ведь ключ у него есть!

Подумав об этом, она снова побежала. Вставив ключ в замочную скважину, она внезапно почувствовала, что в комнате кто-то есть.

— Элемер?.. — тихо спросила она, не зажигая света.

— Да, я.

Она нащупала рукой керосиновую лампу и зажгла ее. Директор школы сидел в кресле, поглаживая длинными пальцами редкие седеющие волосы. С тех пор, как они виделись в последний раз, он сильно осунулся, щеки впали, а короткая бородка клинышком еще более подчеркивала его худобу.

На Пирошку нахлынула волна жалости и нежности к Элемеру. Не снимая шубки, она села на край кушетки и уставилась на него широко открытыми глазами. Она знала, что уж сейчас ни за что на свете не отпустит его, обласкает, обнимет, а если нужно будет, даже закроет дверь на ключ, но не отпустит. Неожиданно она решила не говорить Элемеру, где она сегодня видела Золтана: иначе директор вскочит и побежит разыскивать сына.