Буддийская философия мысли

4.1.3. Переходя к третьему аспекту возникновения мысли, мы сталкиваемся с проблемой, которая была так важна в исследовании понятия «живого существа» (см. Эссе 2): возникает ли мысль простой или сложной? И ответ здесь совсем не прост, ведь какой контекст ни возьми, мысль возникает в ее связи и соотнесенности с множеством других вещей и факторов. Простейшим случаем (samaya) такой связи можно считать упомянутые выше комбинации «мысль плюс объект» («нулевая комбинация») и «мысль плюс объект» плюс «личность», и к нему как к самому общему случаю можно редуцировать все остальные. Само начало главы о «возникновении мысли» в Дхс. дает нам пример гораздо более сложного случая, когда мысль возникает связанной с очень многими факторами, условиями и обстоятельствами, такими как состояния сознания (дхаммы), карма (kamma), состояния ума, сферы существования, объекты и так далее. Среди всех этих факторов дхаммы как бы стоят особняком, ибо они выступают в контексте всех абхидхаммических классификаций в качестве их основного содержания, а в контексте связанности с мыслью они выступают ее главным классификационным коррелятом. Но вот что здесь следует утверждать в качестве методологического постулата: если мы считаем дхаммы чисто относительными категориями (то есть не феноменами), тогда возникновение мысли нужно рассматривать как факт, к которому все дхаммы могут так или иначе относиться. Включение этого факта в любую классификационную единицу Абхидхаммы, а также отождествление его с любым сложным контекстом, компонентом которого он выступает, не делает его самого сложным. Поток мысли (cittasantāna) всегда остается лишь абстрактно постулируемой метафизической возможностью, пока он не будет осуществлен в мгновенном и полностью дискретном факте возникновения мысли. Я полагаю, именно поэтому эту категорию если и комментируют, то весьма уклончиво (то есть как если бы здесь нечего было комментировать). Например, в «Абхидхамматтха-сангахе»[80]Ануруддхи (Абхс., V, 31) мы читаем, что «если различать с точки зрения возникновения мысли, то существует двенадцать видов дурной (akusala) кармы»[81]. Однако, когда мы имеем дело с перерождением (индивидуального) сознания в той или иной кармически обусловленной сфере существования, эта категория вообще не появляется[82], ибо она преимущественно относится к онтогенезу, а не филогенезу мысли. В то же время момент – «мысль возникла (uppannaṃ hoti) в чувственной сфере (kāmāvacara)»[83]– мыслится или созерцается как появление простого и единичного объекта, полностью лишенного какой-либо внутренней сложности (то есть несоставного объекта), а также лишенного каких бы то ни было личностных свойств («личностное» здесь означает также «сложное»)[84]. И тогда его можно считать универсальным объектом (или «объектом всех объектов»), ибо, терминологически говоря, силы кармы ответственны не за само «возникновение мысли», а лишь за его совпадения с объектами, сферами существования и т. д., то есть за все «случаи» (samaya), в которых ему приходится случаться. Однако сам механизм «возникновения» нельзя редуцировать к кармическим факторам, по крайней мере пока мы говорим об одной, данной мысли, а не о потоке мысли в целом[85].

4.2. Возникновение или порождение Мысли Пробуждения

4.2.0. Мысль Пробуждения (bodhicitta) можно считать основным понятием философии махаяны, а лучше сказать, главным входом в систему махаянистского философствования, независимо от возможных доктринальных, догматических и метафизических различий между разными школами и ответвлениями. Простое перечисление всех значений, коннотаций и контекстуальных употреблений этого термина составило бы том в несколько тысяч страниц[86]. Однако, учитывая, что я намерен здесь лишь показать некоторые метафизические связи этого понятия с понятием «мысли» (citta) в Абхидхамме, я бы ограничился чрезвычайно кратким и абстрактным изложением трех основных философских аспектов бодхичитты, точнее, трех моментов, к которым ее можно редуцировать феноменологически.