Буддийская философия мысли

4.2.3. Мы можем феноменологически сравнивать Возникновение Мысли Пробуждения (bodhicittotpāda) с «возникновением мысли» (cittotppāda), ибо и одно и другое можно интерпретировать как сознательные феномены, служащие метафизическим отправным пунктом в соответственных философиях махаяны и Абхидхаммы. Учитывая, разумеется, что во втором случае мысль возникает из «ниоткуда» предшествующего дхаммического момента «не-мысли», а в первом Мысль Пробуждения появляется как реализация непрерывного состояния своего собственного латентного бытия. Но в обоих случаях сознательно фиксируется факт, само существование которого в другое (то есть прежнее или будущее) время или в другом месте (например, в другом живом существе) хотя и постулируется метафизически, но при этом находится за пределами всякого субъективного осознания.

Так, например, когда говорится, что Мысль Пробуждения всегда и везде присутствует латентно, то это не подразумевает «логической» необходимости ее возникновения, даже если сам факт возникновения можно «сотериологически» редуцировать к вневременной потенциальности Мысли Пробуждения. Таким же образом чье-либо становление Бодхисаттвой десятой ступени нельзя вывести из его прежнего опыта «возникновения», но уже достигнутое кем-то бодхисаттство можно ретроспективно редуцировать к этому возникновению. Следовательно, «возникновение» остается в генезисе Бодхисаттвы центральным фактом (как фило-, так и онтогенетически).

4.2.3.1. Содержание бодхичитты, «схваченной» в момент возникновения, само представляет еще одну весьма сложную проблему. Ведь, догматически говоря, оно состоит из Пустоты (śūnyatā) и Сострадания (karunā), мыслимых как единое целое[91]. Однако дело в том, что само понятие шуньяты отсылает здесь прежде всего ко всем живым существам (sattva), которые в отношении Пустоты являются не-существами. А понятие каруны весьма недвусмысленно отсылает ко всем живым существам, взятым как один объект (сколь угодно сложный и многообразный), ради которого будущий Бодхисаттва, или тот, в ком произошло возникновение Мысли Пробуждения, должен отказаться от себя самого как от «существа» (sattva). С тем, чтобы его переосознание всех саттв как пустых, а самого себя – как лишь саттвы (а зачастую даже как «лишь тела», рассматриваемого как полностью «устранимое»), вывело бы его на другой уровень «бытия». Именно в его переосознании Мысли Пробуждения последняя, обращенная к самой себе, становится нерефлексивной, а в возникновении бодхичитты связанность с другими саттвами становится полностью объективной, тем самым превращая саттву в «объект содержания» бодхичитты или в фокус ее возникновения. [При условии, разумеется, что она может также включать в себя собственное переосознание как охватывающего всю вселенную потенциального состояния бодхичитты (метафорически изображаемого как «океан бодхичитт»), то есть внутри «возникновения» может иметь место определенное возвращение к квазионтологическому аспекту бодхичитты.] В этом случае все психологические характеристики Возникновения Мысли Пробуждения оказались бы всего лишь формальными, как, например, «решение», «намерение», «решимость» и т. п.[92]³ Потому что эта мысль лишь формально является «мыслью», то есть, если понимать ее в момент ее возникновения, само это понимание лишается всех формальных психологических модальностей[93].