Буддийская философия мысли

4.2.4.1. Все это, однако, не привело бы нас к сколько-либо вразумительной феноменологии личности Бодхисаттвы. Следовательно, нам придется вернуться к «личности вообще» как месту, где может случаться «мысль», и в отношении этого случая обнаруживаются некоторые принципиально важные импликации, к которым редуцируется само понятие «личности», или, точнее, без которых такая редукция была бы фактически невозможна. Во-первых, личность подразумевает некую диахроническую конечность. И это не обязательно следует понимать в терминах строго временнóго исчисления, в противоположность вневременности безначальной вселенной, но скорее в терминах вех, в которых или посредством которых Будда или Бодхисаттва может видеть свое собственное или чье-либо еще «трансреинкарнационное» существование вплоть до самого момента этого видения. [Лично я весьма сомневаюсь, что такого рода существование вообще мыслимо или вообразимо отдельно от этого «акта» видения.] Вот эти вехи: (1) появление бодхичитты; (2) предсказание Будды, предопределяющее (niyata) чье-то будущее буддство; и (3) ступень развития Бодхисаттвы (обычно восьмая bhūmi), после которой возврат невозможен. [Я опускаю здесь десятую ступень дхарма-мегха как автоматически следующую из (3) или из (2) через (3).] Так, личность Бодхисаттвы можно здесь понимать «диахронически» следующим образом: от 0 (в безначальной вселенной живых существ) к (1) или (1) и (2) вместе – как бесконечную и неопределенную; от (1) или (1) и (2) вместе к (3) – как бесконечную и определенную; от (3) к 0 Нирваны – как конечную (в махаяне) и определенную. И именно бесконечность интервала (1) – (3) делает самого Будду бесконечной личностью или, скажем, «не-личностью», а в случае шравак или пратьекабудд этот интервал (где у нас, конечно, будет начало чьего-то пути и/или встреча с Буддой вместо бодхичитты и «предварительное архатство» вместо акала бхуми) вполне конечен и легко измерим[99]. Более того, в случае Будды этот интервал мог становиться столь безгранично большим (в терминах «кальп», или «реинкарнации», или их обоих), что его личная «биография» или «онтогенез» сделались бы ничтожно малы по сравнению с филогенезом его буддства. Тогда как шраваки и пратьекабудды, по-видимому, гораздо ближе (по крайней мере в принципе) к остальным живым существам в отношении определенности их биографии.

4.2.4.2. Во-вторых, говоря о «месте», сама идея тела Будды или Бодхисаттвы гораздо более переменчива и неопределенна в отношении его «физических» пределов (вероятно, ввиду крайней трансформируемости их тел), поэтому ее никоим образом нельзя считать критерием или даже признаком идентификации его личности³[100]. Поскольку Бодхисаттву нельзя отождествить с кем-то, кроме как посредством бодхичитты, и поскольку эта идентификация осуществима лишь с точки зрения Будды или Бодхисаттвы Десятой Ступени (которые сами больше не саттвы), то тело с его делами, речью и мыслями неизбежно редуцировалось бы к топосу мысли (не «мыслей»!)³[101]. И именно эта мысль служила бы единственным фактором идентификации нескольких саттв как одного (как в случае Чаккхупалы в Эссе 3) или бесчисленных (asaṃkhyeya) перерождений как перерождений одного и того же Будды[102].

Но в отношении и «временных», и «пространственных» импликаций идеи личности особенно важно отметить, что здесь мы имеем дело не с общими или логическими причинами, а исключительно с конкретными ретроспективными наблюдениями Будд и Бодхисаттв или с не менее конкретными предсказаниями Будд[103].

4.3. Перенос Мысли