Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

– Семейная. Чушь полная, на самом деле, – проворчал Мартин, который никогда в реальность этого предания не верил. – Та, по которой Терренс оценивает почти все свои отношения едва ли не с пелёнок, когда и отношений, как таковых, не заводил. Ничего в ней особенного нет. Связана она с историей появления школы и нашим далёким предком, который имел неосторожность влюбиться в одного человека, а жениться был вынужден на другом. Нельзя сказать, что брак тот, в итоге был несчастливым… Всё равно к моменту заключения союза первая любовь Роберта была мертва. Просто однажды супруга нашла его дневники, прочитала многочисленные записи, посвящённые школьным годам, и посчитала это персональным оскорблением – своеобразной пощёчиной.

– Боюсь представить, что там было написано, – хмыкнул Энтони. – Наверное, что-то вроде замечаний о супруге холодной, как лёд, и страшной, как смертный грех. А в противовес тому замечания о красоте дорогой сердцу… Не знаю, кого. Нужное имя подставить. И пылкой страсти, свойственной милым простолюдинкам того времени. Любовь в стоге сена, полевые цветы в волосах и…

– Не простолюдинки, нет. Алистер Стэнли тоже был аристократом, – сложив руки на груди, произнёс Мартин. – Они учились в одной школе, где, собственно, и познакомились. Алистер ударил Роберта ножом, а потом наведывался в лазарет, пытаясь принести извинения, опускался на колени, вымаливая прощение… В общем, со временем Роберт его простил, и из врагов они стали друзьями. И даже больше, чем друзьями. При жизни Алистер мечтал стать чёрной орхидеей. Не представляю, почему именно ею, да и не испытываю желания разгребать чужих тараканов, тем не менее.

Роберт видел смерть этого парня собственными глазами. Он гостил в то лето у семьи Стэнли, а потому стал свидетелем трагических событий. Алистер умер у него на руках, а незадолго до этого Роберт пообещал исполнить его мечту о превращении в несуществующий доселе цветок. На деньги нашего родственника была построена школа, названная «Чёрной орхидеей». А потом он эту орхидею ещё и чем-то вроде отличительного знака нашей семьи сделал.

В дневниках Роберта безумно много всего об этом Алистере, и Терренс, кажется, зачитал их до дыр, как только дотянулся до семейного наследия, после чего проел мне пересказом прочитанного все мозги.

– Отчего умер Алистер? – спросил Трой, из всего рассказа выделив именно этот момент.

– Неудачное падение с лошади во время охоты, – пояснил Мартин.

– То есть… Это был парень? – вклинился в разговор Энтони.

– Ну, если Алистером можно назвать девушку, то девушка. Мне как-то таких встречать не доводилось.

– Не дерзи, Уилзи-младший. Тебе больше идёт имидж милого, доброго и пушистого, донельзя романтичного юноши.

– Ты плохо меня знаешь.

– Разумеется. Помимо всего вышеперечисленного ты ещё и весьма застенчив. Только моментами, вроде того, что мы наблюдаем теперь, тебя прорывает на дерзость, – иронично заметил Энтони.

– Я просто не люблю семейную легенду. Она кажется мне глупой и совершенно неромантичной, что бы там не говорил Терренс. Он же ей готов поклоняться. Удивляюсь, как он себя ещё не объявил перерождённым Робертом. Особенно, если учесть, что после предка он – единственный, кто решил связать жизнь с мужчиной.

Мартин дёрнул плечом.

– А кроме этого, есть какие-то основания, чтобы так думать? – поинтересовался Трой.

– Если этот Алистер был голубоглазым блондином, я посмеюсь в голос, – заявил Энтони.

– Не знаю, как насчёт глаз, но точно – светловолосым, – ответил Мартин. – Впрочем, мы отвлеклись. Я ещё не рассказал о сути легенды. Супруга Роберта, конечно, такого предательства со стороны мужа не ожидала, искренне верила, что сумела стать единственной любовью его жизни. Когда узнала правду, устроила ему скандал и в сердцах пожелала, чтобы все его потомки по мужской линии любовь свою получали через страдания, попутно причиняя боль и тем, кто станет их избранниками. Я не помню точную формулировку, но что-то вроде этого. Пожелание вышло однобокое – финал всё равно счастливый. Мужчины Уилзи приносят своим вторым половинам несчастья, но, пройдя через испытания, получают заслуженную награду и остаются однолюбами до конца дней своих.

– История твоего брата вполне вписывается.

– При желании, под это определение можно подогнать вообще всё, что на ум придёт, – отпарировал Мартин. – Покажи мне отношения, в которых не бывает трудностей? Что-то я никогда таких историй не слышал. Потому продолжаю оставаться ехидным скептиком и не верю в реальность легенды.

– Ты поверишь в неё только тогда, когда сам окажешься на месте влюблённого, не так ли?

– Нет. Я собираюсь своим примером опровергнуть эту чушь.

– Как это?

– Мне отлично живётся без отношений, и я уверен, что в дальнейшем мои приоритеты мало изменятся. Нет любви – нет страданий. Нет испытаний – нет очередного доказательства легенде. Только и всего.

– Посмотрим, что ты скажешь лет через десять.

Мартин одарил Энтони насмешливым взглядом.

– Ничего не изменится. Я буду говорить ровно то же, что и сейчас.

– Хочешь пари?

– Я не рисковый, но почему бы и нет?

– Значит, согласен?

– Да.