Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Правильно делал, потому что в следующий момент Льюис сжал зубы на его губе. Рекс, несмотря на то, что боль почувствовал ярко и остро, прерываться и визжать не стал. Вместо этого хмыкнул и ответил Льюису тем же, ощутив на языке привкус не только своей, но и чужой крови, смешивая их и слизывая одним движением.

Ему хотелось Льюиса целовать. Ещё, ещё, ещё и гораздо больше, чаще, вообще ни на секунду не прерываясь.

Ему хотелось, чтобы тот дарил ответную ласку, а не только кусался, желая пустить как можно большее количество крови.

Приходилось мириться с иным раскладом.

– Почему ты такой дикий? – выдохнул Рекс. – Луи?

Это обращение, использованное вместо кошмарной «детки», вновь прошлось по обнажённым нервам.

За возможность послушать, как Рекс произносил данную вариацию имени, можно было отдать всё и даже больше.

Не только за это, а вообще за всё, что он делал.

Горячее, немного щекочущее дыхание, обращение по имени, прикосновение губ к мочке уха, поцелуи по линии подбородка, яркая отметина, появившаяся над ключицей…

Льюис не отвечал, зато тело его, не привыкшее к подобному обращению, запоминало всё и реагировало вполне естественным образом, проявляющимся в невероятно сильном, почти болезненном возбуждении, от которого перед глазами всё плыло.

Тело жаждало прикосновений, оно мечтало о ласке, тянулось за ней.

Мозг не желал расслабляться, создавая неразрешимые противоречия.

– Я тебе этого не расскажу, – выдохнул Льюис.

– Почему?

– Живи своей жизнью, в которой нет проблем. Не надо лезть туда, где всё очень плохо. В теории это всё очень романтично, но на практике тот ещё ад, и долго герой не выдержит, собственноручно скормив осточертевшую принцессу дракону.

Рекс собирался опротестовать заявление соседа, но не успел.

Телефон, лежавший на кровати, напомнил о себе. Не сообщением. Звонком.

========== Глава 6. Тот, кто выполняет обещания. ==========

Кажется, он просто не мог упасть ниже.

Телефонный звонок, врывающийся в мир одной отдельно взятой комнаты общежития, нарушил тишину. Орала музыка настолько громко, что не замечать её или проигнорировать было нереально.

Рексу пришлось ответить, и он направился к своей кровати. Посмотрев на дисплей, округлил глаза, а потом скрылся в коридоре, позволив Льюису расслабиться, выйти из состояния искусственно спровоцированного коматоза, попутно перебрав в голове многочисленные теории о личности звонившего. Неужели звонок оказался настолько секретным, что требовал уединения? Обычно Рекс не стеснялся присутствия Льюиса поблизости, а тот демонстративно отворачивался, давая понять, что не из тех особ, коим свойственно совать нос в чужие дела и телефоны.

Чтобы привести мысли в порядок, Льюису потребовалось несколько минут. Привести – громко сказано. Попытаться только, проиграть в этом противостоянии с обстоятельствами и закрыть глаза, сильно-сильно зажмурившись, чтобы не думать о недавнем происшествии, и о собственном нелепом поведении. Для многих оно действительно было именно таким.

Казалось бы, всё развивается правильно и закономерно. Их друг к другу откровенно тянет, и то, что между ними происходит – вполне логичный результат.

Однако…

Добро пожаловать в жизнь Льюиса Мэрта!

Здесь нет ничего простого. Всё осложнено до максимальных показателей, и самые обычные происшествия превращаются в сюрреалистические картины. Он только что доказал правдивость данного высказывания.

Повернувшись на бок, Льюис взял с подушки ленточку, покрутил её в руках.

Смятые листы сценария, разбросанные по комнате, частично съехавшее на пол одеяло, развязанная ленточка, синяки, начинающие проступать на светлой чувствительной к прикосновениям коже, саднящая губа и слабый привкус соли и железа, если провести по пострадавшему месту языком, позволяли фрагментам этого вечера ярко вспыхивать перед глазами. Попутно наталкивали на размышления о том, насколько далеко мог зайти Рекс, не останови его некто, решивший поговорить в столь позднее время.

Проверни он задуманное, к каким последствиям это бы привело?

Глядя правде в глаза, он говорил, что всё могло сложиться по стандартному сценарию. Лихорадочные попытки стянуть друг с друга одежду, смазанные поцелуи, бесконечное смущение от осознания происходящего, а потом такое же наслаждение, если не в физическом, то хотя бы в эмоциональном плане.

Если бы на его месте оказался другой человек, напрочь лишённый комплексов, переживаний и страхов. Но тут находился именно он. Человек, ставший подобием ящика Пандоры, собравший в себе все мыслимые и немыслимые проблемы, которые только могут быть.

От осознания этого становилось одновременно смешно и грустно.

Льюис поднялся с кровати, вытащил из шкафа полотенце и сменную одежду. Подумав немного, решил оставить Рексу коротенькую записку на стикере.

«Приберись здесь к моему возвращению».

Посомневавшись, прилепил послание к спинке кровати Рекса и покинул спальню, не желая больше рассматривать своеобразное поле боя.