Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

– Хорошо. Так вот… Мои родители и тётя Маргарет. Мне несложно об этом говорить, неловкости нет. Стыдно признаться, но я испытываю разве что чувство гадливости, вспоминая о прошлом, и о тех событиях, что его наполняют, но раз уж они в моей жизни были, и мне довелось их пережить, значит, я оказался сильнее обстоятельств. Это они капитулировали, а не я.

– К чему ты это говоришь?

– Думаю, к тебе тоже применимо подобное.

– Откуда бы тебе знать?

– Ты сейчас находишься рядом со мной, Льюис. Я не вижу лица, не знаю, что творится в твоей голове, но я слышу голос и, когда игра в прятки тебе надоест, ты всё же появишься из укрытия. И будешь таким же реальным, как и прежде. Несмотря ни на что, ты жив. Ты не сошёл с ума, не глушишь антидепрессанты горстями. Уже одно это доказывает, что ты намного сильнее, чем может показаться на первый взгляд. Это кричит о том, что ты совсем не капризная детка, а тот, кто заслуживает уважения. Человек, не кичащийся своей историей, не пытающийся выбить из окружающих жалость или восторг, рассказывая о том, что тебе довелось испытать. Ты жив, а те, упоминание о ком провоцирует одновременно страх и ненависть, давно сдохли, и их сожрали черви. Это самое главное, нет ничего важнее.

– Ты…

Льюис чувствовал себя так, словно ему мгновением раньше перекрыли кислород, пережав горло и лишив возможности дышать. Закрыли нижнюю часть лица плёнкой и натянули её до предела. Если бы он стоял на ногах, сейчас бы, несомненно, съехал вниз, не имея возможности удержаться в вертикальном положении. Голова бы закружилась, перед глазами всё поплыло, к горлу подступила тошнота, а ноздри защипало от запаха крови, пива и мочи.

То ещё сочетание.

Он вспоминал стены тёмного помещения, в котором его держали, и эту чёртову цепь, за которую достаточно было дёрнуть раз, чтобы он вновь оказался лежащим в ногах у своих мучителей.

– Я? – спросил Рекс.

– Откуда ты знаешь?

Спустя несколько минут, Льюис сумел взять себя в руки, справиться с теми воспоминаниями, что пережимали ему горло и не давали дышать полной грудью. Он сумел переступить через себя. Несколько лет назад от осознания, что посторонний человек посвящён в его тайны, у него мог начаться приступ панической атаки, но сейчас столь яркая реакция осталась в прошлом. И хорошо. Потому что в противном случае Рексу пришлось бы выполнять недавнее обещание и выламывать дверь, чтобы добраться до соседа, бьющегося в истерическом припадке.

– Как распространяется информация?

– Не знаю, – хрипло выдал Льюис, прижимаясь щекой к двери.

– От человека к человеку. Один открывает рот, а другой внимательно слушает, боясь упустить хотя бы слово из этого рассказа. Сначала слушатель наивно полагает, что ожидает его история не слишком впечатляющая, больше показной экспрессии, нежели реальных проблем, но чем дольше он слушает, тем сильнее влипает в это, переживает, пропускает через себя и понимает, насколько глупо вёл себя. Если он действительно заинтересован в приближении к разгадке тайны, что не даёт ему покоя на протяжении нескольких месяцев, погружение произойдёт в обязательном порядке. Даже не сомневайся.

Льюис пытался понять, кто стал тем самым человеком, передающим информацию Рексу. Вариантов набралось не так уж много, а если говорить откровенно, то и вовсе мизерное количество – всего-то двое. Но если в одном из потенциальных информаторов Льюис был уверен на сто процентов, то второй мог и подвести, рассказав историю его жизни из благих побуждений, во имя высоких целей, именуемым исцелением от страхов. На этом варианте он и остановил выбор, прекратив метаться меж двух огней.

– Сесиль? – спросил тихо.

– Адель, – ответил Рекс.

– И когда?

– Сейчас. Ради разговора с ней я и ушёл из комнаты.

– А…

– Что?

– Нет. Ничего.

– Вообще-то я давно просил о разговоре, оставил сообщение на автоответчике, но она не успела прослушать вовремя, и его удалили за ненадобностью. Сегодня она разговаривала с Сесиль, и та поведала ей о моём визите, о просьбе дать номер телефона и желании поговорить о событиях прошлого.

– Какие сложности, – хмыкнул Льюис.

Получилось почти иронично, хотя он от себя подобного не ожидал.

– Знаешь короткий путь к достижению цели?

– Попросить телефон у меня?

– Конечно, – с долей снисхождения произнёс Рекс. – Попросить, объяснить суть этого желания, снова выслушать заявление о том, что события твоей жизни меня не касаются… Я же знаю, как ты мог отреагировать на просьбу, вот и решил выбрать дорогу длинную, но обязательно приводящую к цели. Я не стал бы настаивать. Откажи мне Адель, я прекратил бы поиски информации, но она рассказала.

– Она думает, что мы с тобой дружим, – признался Льюис. – И ещё, что ты сумел вытащить меня на празднование по случаю Хэллоуина. Я наплёл ей столько всего, что теперь становится неловко за это словоблудие. Адель действительно верит, что я веселился в тот вечер, но…

– Ты был в зале.

– Нет.