Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Он впервые оказался в этом месте, получив возможность полюбоваться обещанными видами не на экране ноутбука, рассматривая предложенные поисковыми системами и официальным сайтом фотографии, а в реальности.

Разумеется, снимки, независимо от качества, не могли передать и сотой доли величия, заключённого в этом здании. Смотреть на него можно было часами. Не школа, а произведение искусства.

Будь она доступной для посещения, сюда бы туристы ломились толпами, желая запечатлеть себя на фоне данного учебного заведения, а потом хвастать перед знакомыми очередным достижением, наряду с отснятым Вестминстером или Гайд-парком.

В данный момент он мог судить об академии только по внешнему виду. Качество образования, профессионализм преподавательского состава, личности одноклассников пока оставались для него тайной, покрытой мраком.

Короткий разговор с директором, небольшая экскурсия в компании префекта, а затем Алекс вновь оказался предоставлен самому себе. Одиночество можно было скрасить общением, но единственный знакомый Алекса, по совместительству его сосед по комнате, пока не приехал.

Со своими вещами Алекс разобрался быстро, пребывание в четырёх стенах его достало, и он решил прогуляться по школе, познакомившись с учебным заведением, приютившим его на год и ставшим трамплином во взрослую жизнь.

Столь пафосная формулировка принадлежала Владиславу Ильинскому, отцу Алекса. Сам он придерживался мнения, что обучение в академии «Чёрная орхидея» не более чем дань традициям того общества, в котором они вращались. Нужно было соответствовать.

Чужие дети учились в Англии, вот и ему предписывалось повторить данный путь, независимо от собственных пожеланий. Прекрасно, что они совпадали с волей отца, а не противоречили ей.

Алекс не протестовал против переезда, наоборот, поддержал принятие данного решения обеими руками. Англия с давних пор была ему всё равно, что дом родной. Он прилетал сюда так часто, что, кажется, перестал находить нечто новое для себя. Каждый раз, спускаясь по трапу самолёта и оказываясь в аэропорту «Хитроу», он как будто возвращался домой. С той лишь разницей, что в Москве его всегда встречали, а здесь он находился в гордом одиночестве, что, впрочем, нисколько не портило общего впечатления.

Правильнее сказать, он действительно возвращался, потому что ладонь сжимала ключи от дома, а во внутреннем кармане куртки лежал паспорт гражданина Великобритании. Алекс не помнил, когда именно отец озаботился получением второго – помимо российского – гражданства для себя и своей семьи, но был ему искренне за это благодарен и признателен. Гораздо приятнее прилетать сюда не на правах гостя, а на правах полноправного жителя.

Кроме того, выбирая между двумя странами для жизни, Алекс всё-таки отдавал предпочтение именно Великобритании, а не России.

Он планировал получать здесь высшее образование и работать в дальнейшем, прилетая в Россию только в случае крайней необходимости, когда ностальгия станет невыносимой. При таком раскладе вполне логично было и школу заканчивать здесь, чтобы получить все необходимые для поступления в британский вуз документы, а не копаться с переводами, доказательством соответствия одних бумаг другим и прочей бюрократической ерундой, способной основательно измотать, вытянуть определённое количество денег и выжечь немало нервных клеток. Можно было, в принципе, и время потратить, и финансы, но Алекс предпочитал распределять ресурсы с максимальной пользой, не швыряя их направо и налево.

Помимо варианта с Великобританией был ещё и тот, в котором фигурировала Бельгия, активно продвигаемый на рассмотрение матерью. Она аргументировала своё желание отправить Алекса именно туда наличием родственников и тем, что он не останется там без присмотра.

Собственно, то, что Елена считала плюсом, для Алекса проходило в графе минусов. Он не желал соседствовать с Ликой, несмотря на то, что она приходилась ему близкой родственницей и вроде как должна была ждать с распростёртыми объятиями.

Алекс мог с уверенностью заявить, что их отношения со старшей сестрой наладились только после того, как она покинула родной дом, и период вынужденного соседства благополучно закончился.

Снова жить с ней под одной крышей? Ни за какие сокровища мира! Чтобы обращаться к нему нежно, употребляя в речи слово «братик» вместо «чудовище», ей необходимо пересекаться с ним не чаще раза в год. На второй день она начнёт его ненавидеть.

Какое совместное проживание? О чём вообще речь?

Да и зачем рисовать в воображение самое мерзкое? В Англии он, оставшись без наблюдения, продолжит вести себя точно так, как вёл и прежде. Уж точно не превратит дом в притон и не сделает разнузданные оргии стилем жизни. Он в доме-то проживёт от силы несколько дней, а потом отправится в школу, там же и проведёт большую часть года, не выбираясь за пределы учебного заведения. Разве что во время школьных экскурсий. Но и там потеряться проблематично, если есть голова на плечах. У него точно есть.