Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Потратив ещё полчаса на прогулку, Алекс решил вернуться в комнату и дожидаться появления Николаса там.

За это время толпа народа значительно поредела. Родители уехали, представители младшего поколения отправились разбирать вещи, устраиваясь на местах. Периодически Алекс натыкался взглядом на группки учеников, но Ника ни в одной из них не наблюдал. Расстояние от здания школы до общежития Алекс преодолел в рекордно короткие сроки. Он собирался открыть дверь, но звук чужого голоса заставил притормозить на месте, временно отказавшись от недавних планов.

– Слушай, мы раньше нигде не встречались?

Алекс обернулся, не резко и дёргано, будто нарушитель закона, пойманный на месте преступления бравым полицейским, а медленно, с ленцой. Создавая видимость, что не собирался этого делать, но жалость к собеседнику одержала победу, и снисхождение не заставило себя ждать.

Кэрмит стоял, прислонившись спиной к колонне, сложив руки на груди и скрестив ноги в щиколотках. Показательно картинная поза. Не хватало только для большего эффекта разыграть небольшое представление. Пристально рассматривать носки ботинок, а потом вскинуть голову, сделав одолжение тем, что вообще решил посмотреть в сторону недостойного элемента.

– Например?

– В моих мечтах, – произнёс Кэрмит, опустив голову и позволив длинной чёлке закрыть половину лица: может, смеялся над собственным высказыванием и старался сохранить это в тайне, может, просто не хотел смотреть на собеседника. – Или в моей постели. Хотя, уверен, последнее я бы запомнил.

Несомненно. Потому что именно там я бы и свернул тебе шею.

– Не слишком ли рискованно выдвигать такие предположения в разговоре с человеком, которого видишь впервые в жизни?

– Ты не возражаешь, – хмыкнул Кэрмит. – Или хорошо притворяешься. Так, что? Не встречались? Или?..

– При таких условиях, однозначно – нет.

– Это была шутка. Ты попросил примеры, вот я и придумал парочку. Если серьёзно, то… Я теряюсь в догадках, прикидывая, что именно сказать. Мы могли пересечься где угодно, хоть в парке, хоть в магазине. Вдруг я случайно наступил тебе на ногу и не извинился. Или толкнул, и ты пролил на себя стакан с колой, испортив любимую рубашку, или…

Кэрмит говорил ещё что-то, но Алекс его практически не слышал. Реальность размыло, она стремительно уступила место воспоминаниям, содержащим отражение озвученной ситуации.

Правда, вторым участником событий был совсем не Кэри.

Падение, сорванная крышка, обжигающий напиток, выплёскивающийся из стакана, мокрая ткань, пострадавшая рука.

Алекса вышвырнуло обратно в реальность, стоило только ощутить фантомную боль ожога на руке. Он неосознанно потёр пострадавшее некогда место.

– Нет. Нам не доводилось пересекаться прежде. Никогда. С чего вообще такие вопросы?

– В момент нашего знакомства возникло ощущение… Даже не представляю, как это объяснить.

– Желательно словами.

Кэрмит прикрыл глаза, усмехнулся.

– Признаться, мне показалось, что у тебя имеются ко мне какие-то претензии, вот я и решил уточнить. Вдруг они, правда, есть, а я просто не помню, когда мы сталкивались и почему начали враждовать. Возможно, это лишь игры моего воображения, но, знаешь… Часто говорят, что некоторые люди как будто убивают взглядом. Ты меня не только убиваешь, но и расчленяешь с особой жестокостью.

– Слишком высокое самомнение, – заметил Алекс.

– Здорово, если так.

Кэрмит засунул руки в карманы брюк, провёл носком ботинка по ступенькам. Спорить не стал, позволяя Алексу самостоятельно составить мнение о его личности. И вряд ли планировал переубеждать в дальнейшем, независимо от того, какое впечатление сложится.

– Это всё, что ты хотел сказать?

– Нет. Ещё пара замечаний. На самом деле, я не русофоб, не подумай ничего такого. Меня мало волнует происхождение человека, и я не смотрю на его национальность. Есть только те, с кем мне приятно общаться, и те, кто вызывает отторжение. Это не зависит от крови.

– Отлично. Принято к сведению. Что-то ещё?

– И всё-таки я тебе не нравлюсь, – резюмировал Кэрмит.

– А должен?

– Нет. Разумеется, нет. Никто никому ничего не должен. Однако не буду лгать: мне гораздо сильнее импонирует перспектива подружиться с тобой, а не враждовать.

– Я подумаю над предложением, – пообещал Алекс, прекрасно понимая, что не станет тратить время на размышления.

Он давно всё для себя определил, расставил акценты и в ближайшее время не собирался отступать от задуманного.

Вместе с тем, отдавал себе отчёт, что сформировавшееся мнение способно пошатнуться, измениться и разрушиться вовсе, если не принимать на веру чужие слова, а потянуть за кончик нити, позволяя привести себя к стартовой позиции, попутно продемонстрировав все неаппетитные подробности сложившейся ситуации.

Вопрос: хотел ли он этого?

Или предпочитал смотреть на мир глазами другого человека, принимая на веру все его слова и не пытаясь самостоятельно разобраться в случившемся?

*

С наступлением сумерек Кэндис Брайт остановился напротив ворот академии, бросил сумку с вещами на асфальт, сделал несколько глубоких вдохов, сопровождаемых протяжными выдохами.