Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Странно, что Рендалл об этом помнил, учитывая тот факт, что они были, самое большее, приятелями.

– А почему не попытался пойти в том направлении, которое больше нравилось?

– Это долгая история, – произнёс Мартин, всё ещё подавляя в себе порыв пооткровенничать, но с каждой минутой попытки становились менее успешными.

Он понимал, что скоро от отчаяния готов будет выйти в коридор с плакатом в руках, предварительно написав на куске картона всего три слова.

Выслушайте меня, пожалуйста.

Наверное, это был как раз тот самый эффект случайного попутчика, о котором Мартину неоднократно доводилось слышать. Грузить проблемами близких знакомых он не стал, а вести обсуждение с Терренсом было бесполезным занятием.

Там, где были задействованы его интересы, Терренс не собирался приносить жертвы и идти на уступки. Роль мученика неизменно доставалась Мартину. Для их семьи это стало традицией, которую Мартин мечтал сломать, но задуманное оказалось ему не под силу.

– И всё-таки? Я готов выслушать, – произнёс Рендалл, подняв все конверты, пока Мартин продолжал стоять на месте, сверля невидящим взором дыру в стене. – Обещаю, что никому ничего не скажу, и об этом разговоре другие ученики не узнают. Не подумай, что навязываю своё общество, но если хочешь поделиться переживаниями, постараюсь помочь, чем смогу.

Мартин не знал, что ответить на это предложение. Ему было стыдно за то, что отвлекает человека от дел со своими переживаниями, но вместе с тем…

Рендалл предлагал от чистого сердца. Ну, или Мартину больше импонировала мысль, что всё именно так.

– Хочу, – ответил он, засовывая руки в карманы.

Рендалл поймал себя на мысли, что Мартину противно прикасаться к письмам, по этой причине настаивать на их передаче из рук в руки не стал. Не было ничего трудного в том, чтобы самостоятельно донести конверты до комнаты.

– Тогда лучше найти другое место для разговора. Коридор к задушевным беседам не особо располагает.

– Спальня, может быть?

– Если только наша с Троем. Не уверен, что в вашей комнате буду желанным гостем.

– Идём к тебе, – произнёс Мартин, соглашаясь с закономерностью чужих доводов.

Терренс вряд ли обрадовался бы присутствию этого человека в своих пенатах.

Поднимаясь на третий этаж, они не разговаривали.

Неизвестно, о чём думал Рендалл.

У самого Мартина с языка не сходил вопрос, мучивший его не первый день. Ответ – если бы Рендалл соизволил поддержать диалог в этом направлении – имел все шансы не просто внести немного ясности в происходящее или пролить пару лучей света, а окончательно сорвать занавес, с мясом выдрав все крепления, на коих он держался, представив наблюдателю полную картину событий.

Но Мартин сомневался, что их тип отношений допускает зашкаливающую откровенность. Поговорить о школьных делах или о причинах его ненависти к университетам – обычная практика. Однако задавать вопросы о том, что могли не поделить между собой парни, у которых и любовница была одна на двоих, пусть и в разное время – совсем другой формат.

Кому любовница, а кому без пяти минут жена.

Такое и у брата не спросишь без долгих предварительных раздумий на тему, каким образом лучше подать своё любопытство. Что говорить о постороннем человеке?

Вопрос сорвался с губ прежде, чем Мартин успел прикусить язык.

– Почему он тебя возненавидел?

Мартин остановился посреди коридора.

Рендалл прислонился плечом к двери, склонил голову набок и улыбнулся. Хорошо, хоть не засмеялся.

Мартин примерно представлял, как выглядит в этот момент он сам. Максимальное сходство с ребёнком, стоящим посреди песочницы и наблюдающим за тем, как противные старшие ожесточённо ломают замок, построенный с любовью и нежностью.

– Спроси у него. Или между вами нет доверия?

– Есть.

– Тем более.

– Я задавал ему этот вопрос. Он не отвечает. Точнее, отвечает, но…

– Что?

– Говорит, что ты сделал не больше Троя. Но и не меньше. Они, в своё время, не поделили одну девушку. Впрочем, думаю, ты наслышан об этой истории. О ней многие знают.

– Наслышан, – согласился Рендалл. – И, знаешь, я не могу ответить лучше. Всё именно так, как говорит твой брат. Не больше, но и не меньше. Моя вина есть, я её не отрицаю, но вместе с тем… Прости, не хочу об этом разговаривать.

– Хорошо. Тогда не будем, – выдал Мартин, несмотря на то, что ответ его не удовлетворил, в разы усилив желание докопаться до истины.

Рендалл распахнул перед ним дверь, предлагая проходить внутрь и, только пропустив гостя, зашёл сам.

Мартин осмотрелся по сторонам, прикидывая, куда можно присесть. В конечном счёте, пришёл к выводу, что Трой не будет возмущаться, если увидит его, сидящим на своей кровати, и опустился на самый краешек.

Рендалл разделил собранные конверты. Часть положил на кровать, часть – на стол. Нацепил на нос очки, предназначенные для работы за компьютером, опустился в кресло и сложил руки на груди.

– Ну, что, мистер Уилзи-младший? Так и будем молчать? Или поделимся своими переживаниями?