Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Вот она – причина враждебности, ненавидящих взглядов и высказывания, которое Кэрмит посчитал неудачной шуткой. Как вариант, удачной, но чрезмерно чёрной. То самое заявление о праве на его жизнь, о людях, которым позволено сбросить его вниз. Быть может, и сейчас Алекс продолжал мечтать об этом, разыгрывая внезапно проснувшуюся любовь.

Всё встало на свои места. Мозаика сложилось, кусочки пазла соединились, спаянные намертво.

Выхватив флэшку, Кэрмит размахнулся и швырнул её в стену, понимая, что таким способом вряд ли вещь сломает. Во всяком случае, не с первого раза.

Хотел определённых чувств? Наслаждайся!

Сам себе напророчил. Бросил в разговоре слова о любви, замешанной на ненависти, а потом взял и угодил в подобный расклад, не подозревая об истинных мотивах подставного влюблённого.

Кэрмиту хотелось разыскать Алекса прямо сейчас. Не позволяя ни слова сказать, врезать со всей силы. Не щадя. Не желая. Увидеть, как по лицу стекают кровавые дорожки, одарить ненавидящим взглядом и… поцеловать снова. Просто взять, притянуть к себе и впиться в его рот грубым, кусачим поцелуем, потому что…

Потому что иначе Кэрмит, кажется, уже не мог.

И здесь Даниэль не ошибся. Приятель его влип основательно, по самую макушку. Влюбился так, как не влюблялся никогда прежде. В очередной раз позволил себе довериться постороннему человеку, а тот оказался с камнем за пазухой.

Всё ничего. Пройти мимо и забыть.

Увы, не получалось.

Алекс слишком быстро стал для Кэри кем-то большим, нежели очередное увлечение. Стал его зависимостью и непростительной слабостью.

Осознавать эту слабость-зависимость, зная истинные мотивы Алекса, было омерзительнее всего.

========== Глава 6. Тот, кто пытается вернуть доверие. ==========

Алекс признавал, что Герда была права, когда настоятельно советовала ему сделать первый шаг и перестать топтаться на месте. Дух противоречия активно сопротивлялся принятию положительного решения, продолжая нашёптывать на ухо, что вполне реально обойтись и без объяснений. Отложить не навсегда, но ещё на какое-то время.

Небольшая отсрочка перед возможной казнью.

– Скажи ему, – произнесла Герда. – Скажи, пока это не сделал кто-то другой. Потому что в противном случае воспринята информация будет иначе, и тогда твоя задача станет на порядок сложнее.

– Кто это сделает? Ты?

– Мне-то зачем? – она дёрнула плечом. – С тех пор, как ты рассказал о своих мотивах, прошло уже несколько дней, а я продолжаю хранить молчание. Не в моих правилах портить людям жизнь, тем более, если я вижу, как они становятся на путь раскаяния и исправления.

Они неторопливо прогуливались по набережной.

Герда куталась в куртку Алекса и чувствовала себя совсем-совсем мелкой. Куртка была ей велика; при желании Герда без труда могла замотаться в неё дважды.

На город опустилась ночь, но расходиться по домам они не спешили. Не далее как полчаса назад оба вышли на свежий воздух из зала, в котором проходил концерт. Составить Герде компанию оказалось некому, и она предложила лишний билет Алексу. Он согласился.

Сам не понял, почему, но всё-таки не стал отказывать.

Нельзя сказать, что отчаянно любил слезливые песенки, напичканные под завязку пафосными изречениями. Напротив, они его немного раздражали, как в реальной жизни, так и в пределах виртуального пространства, где статусы некоторых знакомых были забиты цитатами из творений определённых музыкантов. Ему не хотелось пробираться сквозь толпу, слушая, как орут, срывая голоса, истинные фанаты, желающие исполнить вместе с любимыми артистами наиболее приглянувшиеся им песни.

Сначала он планировал отмахнуться от предложения, однако в процессе проведения переговоров, остановился на противоположном варианте. И не пожалел. В этот вечер напрягающие песни пришлись весьма кстати, попали под настроение и, в общем-то, Алекс с готовностью признавал – вылазка получилась во всех отношениях приятной. Сорванные голоса, оттоптанные ноги, синяки, как последствия лёгкого слэма, но при этом и ощущение потрясающей лёгкости вкупе с эмоциональным подъёмом, будто после парочки выпитых энергетиков. Пожалуй, ему и, правда, следовало немного развеяться накануне возвращения в стены академии. До знаменательного события оставался один день.

Пятница, вечер. Точнее, уже ночь.

Совместные концерты, совместные прогулки. И личность третьего человека, не находящегося рядом с ними. Кэрмита здесь не было, да и быть не могло, но его присутствие явственно ощущалось обоими. Наверное, потому, что он у них с языка не сходил – постоянное упоминание имени давало результат.

– Открыто во всём я признавался пока только тебе. Другие люди не посвящены в тонкости моей жизни.

– Алекс.

– Что?

– Не тупи. Мне нет нужды тебя подставлять. Да, Трэйтон мне безумно дорог, и я готова разодрать на клочки любого, кто его тронет. Но в этой ситуации есть отягчающее обстоятельство. Он тебя любит. Ты его вроде как тоже.

– Не уверена, да?