Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

– Очень, – призналась Лайза. – С ранних лет. Когда-то неплохо общались.

– А что случилось потом?

– Потом наши родители решили, что детей стоит поженить. С тех пор Глена как будто подменили.

Роуз оставил эту реплику без ответа, но, кажется, реакции от него не ждали. Лайза не сдала назад, не сказала, что не желает обсуждать эту тему. Наоборот, разговорилась, начав выдавать всё большее количество подробностей своей жизни до объединения школ, появления на территории «Чёрной орхидеи» и столкновения с несостоявшимся супругом, моментально растерявшим былое обаяние и учтивость, стоило только услышать, что родители жаждут женить его на наследнице семьи Фэррис.

В одиночестве Глен надолго не задержался, моментально найдя себе подружку и закрутив с ней роман. Делал это, не скрываясь, а нарочно выставляя стремительно вспыхнувшие чувства напоказ. Что пытался доказать – неизвестно. Лайза склонялась к мысли, что просто желает донести до её сведения, что при своей популярности и внешней привлекательности, сумеет подобрать для заключения брака куда более соблазнительную девушку. Лайза свободна. Может отдохнуть где-нибудь в сторонке.

Сначала было обидно, потом привычно.

Лайза попыталась переключить внимание на других юношей, увлеклась нынешним редактором школьной газеты, призналась в симпатиях и получила очередной отказ.

Что ж, ничего особенного.

Она и там не рассчитывала на ответное признание. Ник был с ней приветлив, мил и добр, но это была его дежурная вежливость, направленная на всех подчинённых, не только на Лайзу.

Слушателем Роуз оказался великолепным. Не перебивал, не лез с советами, не пытался встряхнуть за плечи и провести беседу на тему необходимости взращивания в себе королевских замашек и превращения в стерву. Он просто позволял собеседнице выговориться, время от времени подливая ей ещё вина и надеясь, что за этим занятием их не застанет кто-нибудь из префектов, потому что в противном случае обоим грозил выговор и наказание – физический труд в той или иной отрасли. Могли отправить в столовую, мыть тарелки в течение нескольких недель, могли заставить драить полы в спортивном зале, могли принудить к стрижке деревьев. На что фантазии у членов студенческого совета хватит, туда и отправят.

Желанию сохранить ночную вылазку в тайне не суждено было сбыться. Спустя определённый промежуток времени, к их маленькой компании прибился ещё один человек.

Розарио не испытывал особого восторга от необходимости делиться с ним своими запасами, об откровенных разговорах вовсе не заикался, зато Лайза старалась за двоих. Алкоголь продолжал своё пагубное действие, и умница-отличница, молчавшая большую часть времени, внезапно стала дико разговорчивой и откровенной.

– Пьянка сильных и независимых персон? – хмыкнул Гаррет, щелкнув зажигалкой. – С сопливыми разговорами и неутешительными выводами, что все мужики – моральные уроды, заслуживающие кастрации за малейшую провинность?

– У нас частная вечеринка с психоанализом, – довольно грубо ответил Роуз. – Тебя не приглашали, если что.

– И кому же кости перемываете? – продолжал упорствовать Гаррет, благополучно игнорируя колкое замечание, отпущенное в его адрес.

– Глену, – моментально отозвалась Лайза.

Роуз крепко, почти до хруста, сжал её ладонь в темноте, предлагая закрыть рот, но девушка намёков не поняла, возмутившись таким отношением.

Гаррет мерзко захихикал, и Роуз без труда представил, как тот передаёт слова Глену, обрисовывая случившееся в подробностях. Плевать, что они ему неизвестны. То, что не знает, додумает самостоятельно и выдаст за единственную возможную правду. Это Гаррет. Он по-другому не умеет.

Фэррис пошла на второй круг рассказа, а Гаррет подался в добровольные слушатели, бесцеремонно отобрав у Роуза бутылку с вином и прикладываясь к горлышку.

Роуз решил, что больше к ней вообще не прикоснётся. Ночная вылазка моментально потеряла очарование, к горлу подступила тошнота, но он сглотнул, запрокинул голову и вытаращился на звёзды. Ничего не увидел, конечно, но попытался.

Лайза сегодня била все рекорды, какие только можно было представить. Прикладывалась не только к спиртному, но и за сигаретами потянулась. Гаррет предложил, а она не стала отказываться. Правда, табак явно был для неё лишним. Ей бы хватило и вина, но она отчаянно жаждала окончательно распрощаться с амплуа хорошей девочки, вот и пустилась во все тяжкие, не жалея сил.

– Лайза, – предупредительно произнёс Роуз, но она от него отмахнулась.

Гаррет ухмыльнулся, словно говорил тем самым, что мнение Роуза никого здесь не волнует, можно благополучно заткнуться и свалить на все четыре стороны.

Никто страдать не будет.

Возможность взять реванш и посмеяться в ответ Роуз получил уже совсем скоро, когда Лайзе стало плохо, и она, крайне удачно выбрав время и место, блеванула прямо на Гаррета. Ей было неловко, она долго извинялась, а Гаррет изумлённо смотрел на испорченную одежду, время от времени хлопая глазами.