Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Наверное, Роузу следовало поддаться порыву, а не тормозить его. Не просто засмеяться, а неприлично заржать, но он снова сдержался, лишь посмотрел на Гаррета с укоризной и заметил.

– А я предупреждал.

По доброте душевной даже снял свой пиджак и бросил Гаррету, предлагая надеть вместо испорченной вещи. Благодарности за этот жест не получил, однако, признаться, зная Гаррета, не особенно рассчитывал на пару добрых слов. Поблагодарить его мог кто угодно, но только не Марвел, привыкший людей унижать и втаптывать в грязь, умело проезжаясь по их недостаткам и слабостям. Вот этим навыком он овладел настолько, что мог без сомнений называть себя мастером в данной области. Подбадривать не умел, а убивать самооценку – сколько угодно.

Безвозмездно, на добровольных началах.

Роуз не сомневался, что уже этим утром – зачем понапрасну терять время? – Лайза пожалеет о своей запредельной откровенности, потому что вся академия узнает и об их с Гленом несостоявшейся семейной жизни, и о неумении юной леди пить.

Гаррет распустит слухи по школе с такой скоростью, что виновница торжества и «ах» сказать не успеет.

На неё проблемы навалятся скопом.

Всё и сразу, не размениваясь по мелочам.

Стоило признать, что Розарио, выдвинув такое предположение, допустил фатальную ошибку.

Одноклассница, несмотря на свои сомнительные подвиги, героиней своеобразной светской хроники не стала. Чего нельзя было сказать о самом Роузе. Это его имя не сходило с уст большинства учеников. Сплетничали о нём теперь не только парни, но и девушки.

Посмеивались или осуждали.

На нейтральной линии остались всего двое.

Лайза, хранившая молчание и не спешившая опровергать заявления Гаррета, поскольку в противном случае пришлось бы признавать свои ошибки и рассказывать печальную историю жизни уже всему классу, а не паре-тройке избранных.

И Кэндис.

Здесь не было особых причин, обычная дружеская солидарность и понимание, откуда растут ноги скандала. Тут нечего было гадать. Несколько секунд размышлений, появление логических выводов – источник проблемы безошибочно вычислен.

Вряд ли во время рассказа Лайзы Гаррет не понял, что к чему, а потому сказал это по ошибке. Всё он понял, а оговорился намеренно, отомстив Роузу за провокационную открытку и смех одноклассников.

Бессмысленно было копаться в грязном белье, пытаясь отыскать источник проблем и гадая, какой из поступков-предшественников, совершённых Роузом, спровоцировал ответный ход. Так или иначе, а одноклассники теперь активно перемывали Роузу кости, приписывая ему безумную влюблённость в Глена, а тот как будто не протестовал, полностью довольный предложенным раскладом.

Роузу казалось, что это обманчивое впечатление, пока Глен не подловил его в общежитии и не потянул под лестницу с интересным предложением. В переносном смысле, само собой. На самом деле, ничего интересного в словах симпатичного и популярного спортсмена не было, такой примитивный в своей пошлости подкат, от которого тянет разве что закатить глаза и отпустить ядовитый комментарий об отсталости от жизни. Но Розарио от резких высказываний воздержался.

– А Сибилла? – хмыкнул Роуз, сложив руки на груди и прислонившись спиной к стене. – Или ты не собираешься с ней расставаться ради меня?

– Ей не обязательно знать об этом разговоре. Да и вообще обо всём…

– Ну-ну, – протянул Роуз, скривившись. – Я подумаю над предложением.

Признаться откровенно, он не собирался тратить время на размышления, тем более не планировал отвечать согласием.

Ему была противна сложившаяся ситуация, его до белых глаз бесил Гаррет, вкупе с этой блевотной патологической тягой к распространению слухов, звучавших абсурдно, но принимаемых многими на веру. Ему был противен Глен, изображавший неземную любовь к Сибилле, но без лишнего стеснения заявляющий о желании попробовать перепихнуться с парнем, потому что для него это ново и, в общем-то, прикольный опыт может получиться.

Раскинув мозгами, Роуз резюмировал, что сложившуюся ситуацию можно использовать себе во благо, придумав куда более изощрённую месть для обоих одноклассников, потому со временем начал изображать предельную заинтересованность. Даже условия пытался ставить, как будто его действительно волновали подобные тонкости.

Всё только ради мести. Сладкой, чудесной, красивой, элегантной. Мести. С большой буквы.

Роуза с завидным постоянством посещала идея свести в одной комнате Глена и его лживого информатора. Вот пусть они и попробуют. Пусть поставят эксперимент, не зная, что стали его участниками. Забавно должно получиться, учитывая тот факт, что Глен явно нацелился на роль топа, а Гаррет всегда себя в этом качестве позиционировал, заявляя, что реверс – чушь собачья.

Им бы понравилось вместе. О, да!

И всей школе понравилось бы тоже.