Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Гаррет по-прежнему глаз с него не спускал, как будто догадывался о не самых благородных планах, напрямую касающихся жизни приятеля, а потому старательно искал подтверждение своим догадкам. Роуз старался действовать осторожно, не вызывая подозрения и не переигрывая в попытках изобразить страстную любовь, от которой кругом голова.

– Ожидание подстёгивает азарт, – произнесла Сибилла. – Но слишком долгое ожидание его же уничтожает. Система поощрения работает, как ни странно, потому хотя бы немного заинтересованности прояви. Не сиди с каменным лицом.

– Это моё обычное лицо, – хмуро заявил Роуз.

– Нет, – она отрицательно покачала головой. – Ничего подобного. Я знаю. Я видела, как ты можешь смотреть и улыбаться, если захочешь. Наблюдала несколько раз, как способен себя вести. Просто немного тренировок, и всё получится. В конце концов, я уже говорила, что спать с ним – не обязательно. Достаточно лишь уложить его в постель и немного поиграть, а, когда он расслабится, поверив в неземную страсть, сделать памятный снимок и скинуть фотографию мне.

– А потом быть спущенным с лестницы и угодить в лазарет с сотрясением мозга? – лениво поинтересовался Роуз, пропуская волосы Сибиллы сквозь пальцы.

– Надеюсь, до этого не дойдёт.

– В чём я сильно сомневаюсь.

– Оптимист.

– Какой есть.

– Все великие дела совершают люди, уверенные в собственных силах, а не желе, которое колышется то в одну сторону, то в другую.

– Это не великое дело. Это мелкая подлянка.

– Но он её заслужил?

– Да.

– Вот! Ты со мной согласен.

– Я придерживался этой точки зрения ещё до того, как ты обо всём узнала.

– У нас разный подход к ситуации, но выводы мы делаем одинаковые. Следовательно…

– Если ты будешь напоминать мне об этом каждый день, я откажусь, без зазрения совести отправив тебя на поиски того кандидата мечты, о котором мы вели разговоры в былое время.

– Ладно, молчу. Нема, словно рыба.

– Наконец-то.

Сибилла на эту колкость не отреагировала. Скандал на пустом месте затевать не стала, лишь потрепала Роуза по волосам и удалилась восвояси, оставив его самостоятельно разбираться с ворохом проблем и муками совести, просыпавшимися весьма несвоевременно и некстати.

Посоветоваться было не с кем, лезть с подобными вопросами к Кэндису – глупо. Тот искренне считал, что месть, совершённая исподтишка – последнее дело, и если что-то в поведении постороннего человека не устраивает, лучше обо всём заявить прямо, а не посредством реализации таких вот планов.

Но это Кэндис, а не он.

Какими бы близкими друзьями они не были, а мысли у них зачастую расходились, как и образ последних.

Они оба не претендовали на – куда им, право слово? – идеальность. Но несовершенства личности были отличными друг от друга и лежали в разных плоскостях.

Кэндис бы не одобрил. Соответственно, не стал бы давать советов. Только покачал бы головой и посоветовал подумать о последствиях, которые вряд ли будут обнадёживающими. Быть может, торжество справедливости – всего лишь иллюзия? Пара минут эйфории – это здорово. Но на смену ей придёт ещё большее разочарование, а количество попыток унизить, идущих со стороны обиженных, возрастёт в разы.

Хочешь разрушить себе жизнь? Действуй!

Конечно, Глену бы заговорщиков не сдал, поскольку к Томпсону относился не лучшим образом, но и одобрения от него дождаться было нереально.

Роуз прекрасно представлял эту речь в исполнении Кэндиса. Каждую его интонацию, каждый взгляд и жест, сопровождающий лекцию.

Промучившись немного, взвесив все аргументы «за» и «против», он решил покаяться. И плевать, что Кэндис не поймёт. Они многое друг с другом обсуждали. Точнее, Роуз обсуждал, Кэндис отличался скрытностью. Вообще закономерно. Они и общаться начали с подачи Роуза, ведомого немного корыстными побуждениями, а в итоге сблизились по максимуму.

Разве что сексуального влечения друг к другу так и не возникло – для этого они были слишком друзьями.

Воспользовавшись отсутствием Трейси, Роуз решил излить душу.

Стянув подушку с кровати Кэндиса, он устроился на полу и принялся излагать свои умозаключения, касавшиеся обеих частей некогда идеальной парочки.

Кэндис, нацепив на нос очки для работы за компьютером, копался в каком-то текстовом документе, лишь время от времени отвлекаясь и давая понять, что внимательно слушает.

Со стены на Роуза смотрела популярная актриса, надувала пухлые губы и, судя по взгляду, явно поступок не одобряла. В данный момент, она его порядочно раздражала, поскольку своим видом напоминала о Сибилле, а размышлять о личности напарницы хотелось меньше всего.

Стоило Роузу замолчать, и в комнате воцарилась тишина, густая и обволакивающая, ничем не нарушаемая. Стук клавиш прекратился, Кэндис откинулся на спинку кресла, запрокинул голову и прикрыл глаза.

– Ты так ничего и не скажешь? – обратился к однокласснику Роуз, приподнимаясь на локтях.

Пристально разглядывая Кэндиса, отмечал каждую мельчайшую деталь чужой внешности.