Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

– Подсунь ему Лайзу. Эффект получишь примерно тот же, – заметил так, словно начал терять интерес к разговору, продолжая общаться только из вежливости.

– Не то, – отмахнулась Сибилла. – Мне нужны фотографии именно в постели с мужчиной. Или в мужской постели.

– Как это понимать? У нас целое общежитие мужских постелей. Попробуй доказать, что он не у себя в комнате.

– Теперь ты не тупи, Роуз. Разумеется, Глен должен быть обнажён. Хотя бы частично.

– А, может, он спит голым? Если соседа по комнате такое положение вещей устраивает, то всё нормально. Они могут существовать на одной территории, не испытывая дискомфорта от предложенного расклада.

– Главное условие в том, что место должно отличаться от остальных спален и быть узнаваемым. Вроде… – Сибилла пощёлкала пальцами, будто просила помощи в поиске подходящих сравнений. – Вроде твоей комнаты.

Произнеся это, замолчала. Ждала вердикта относительно своего гениального плана.

Роузу не понравилось.

Не потому, что он ничего подобного не ожидал и искренне верил, будто выступает исключительно в качестве ассистента борца за добро, справедливость и торжество обиженных девушек над изменниками.

А потому, что как раз подобного варианта, предложенного Сибиллой, он ждал. Такое развитие событий было логичным и само собой напрашивалось, а по итогу выходило, что использовать Роуза мечтали и Сибилла, и Глен. Один для экспериментов со своей сексуальностью, а вторая ради мести.

Развенчание мифа, уничтожение культа личности. Пусть баскетболисты узнают немного больше о своём товарище и припомнят многочисленные заявления о его гетеросексуальности.

– Зачем?

– Чтобы сразу бросалось в глаза и становилось понятно, где находилась модель. Как ни крути, а твоя обитель – идеальный вариант. Во всей академии ты не найдёшь более запоминающегося интерьера. Флакончики духов, куклы и чёрные занавески. Если сделать несколько фотографий в твоей постели…

– Значит ли это, что не далее как минуту назад меня официально признали самым страшным педиком на свете, а потому дали добро на совращение мистера Томпсона?

– Нет, Роуз, – Сибилла закатила глаза. – Дело не во внешности. Про самого страшного просто к слову пришлось, и к тебе это никакого отношения не имеет. Мне бы, несомненно, хотелось посмотреть в глаза Глена, когда он поймёт, с кем именно переспал. Но, увы, я не знаю, где водятся экземпляры, способные спровоцировать реальное отвращение. Относительно соблазнения, думаю, всё закономерно. Лучше тебя никто с поставленной задачей не справится. Во-первых, Глен клеится именно к тебе. Во-вторых, ты не урод, что бы там не говорил Марвел и его подхихикающие павианы. Чтобы по-настоящему ужасно выглядеть, нужно основательно себя запустить, а ты ухожен чуть более чем полностью. От корней волос до кончиков наманикюренных ногтей. Ну и бонусом, задница у тебя действительно шикарная.

– Женщина, уймись.

– Но ведь это правда, – Сибилла пожала плечами.

– Ты серьёзно? – Роуз не удержался и вскинул бровь.

– Вполне. Хотя, зависит от того, что именно ты желаешь уточнить. Если последний пункт, то, да. Я подтверждаю.

– Нет, я не об этом. Меня больше заботит другое. Получается, ты предлагаешь переспать с твоим дружком? Ты нормальная вообще?

– Мы с ним расстались, если помнишь. Реанимировать отношения я не собираюсь, так что речь сейчас не о моём дружке, а о постороннем мужике, которого я некогда считала близким человеком. Потому у меня есть все основания считать себя нормальной. Что касается первого вопроса, то тут есть простор для манёвров. Зачем впадать в крайности и ограничивать себя одним вариантом? – удивилась Сибилла. – Спать – не обязательное условие. Всё добровольно и по желанию. Ты можешь это сделать, если захочешь, а можешь только изобразить дикую страсть и вожделение. Тебе ведь надо как-то ввести Глена в заблуждение. А что может быть лучше страстных порывов? Когда человек, оказавшись с кем-то в постели, видит, понимает, что его реально хотят, он тоже неслабо заводится. Вот и покажи ему это. Ничем не обуздать проснувшиеся внутри чувства. Стоило лишь сорвать с него одежду, и ты потерял голову…

– Ага, конечно. Дашь мастер-класс, как это делается?

– Ты об одежде или о потерях?

– Второе.

– Проще не бывает. Берёшь и представляешь на месте Глена человека, которого действительно хочешь. Какой-нибудь прекрасный незнакомец или красивый актёр, певец… Медийная персона, если в двух словах.

Роуз криво усмехнулся. Ради интереса последовал совету Сибиллы. Представил возможную сцену с участием Гаррета.

Страсть там имела место, но выливалась больше не в милоту от которой розовые сопли растекаются, а в животный секс с яростными, лишёнными нежности движениями, отчаянным ритмом, тихим ядовитым шипением и расцарапанной до крови спиной, когда, проводя ногтями по коже, не столько подбадриваешь или подбавляешь остроты ощущениям, сколько действительно жаждешь причинить боль.

Пусть тебе будет больно, сука. Пусть тебе будет очень-очень больно.