Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Нет, он понимал, что, случись у Гаррета помутнение, всё именно так бы и произошло. Никаких поцелуев, никаких милых слов – только грязные словечки, сбитое дыхание и кровь на лопатках.

Жестокость в каждом прикосновении, боль, ярость, почти ненависть, выросшая на месте прежней дружбы.

Но им это не светило. Путь в одну постель был для них закрыт, поскольку чаще всего их страсть-ненависть имела шансы перерасти в драку, а не что-либо иное.

Аперитив: коктейль «Отравленная душа». Основное блюдо: «Предательство под экзотическим соусом». Акция! Два по цене одного. Спешите попробовать. Отменная гадость, не правда ли?

Фламбировку заказывали? Получите и распишитесь. Вот она полыхает яркими искрами, взмывая вверх от каждого неосторожно сказанного слова или жеста.

Пожалуй, именно так охарактеризовал бы свои отношения с Гарретом Роуз. Примерить его образ на Глена не получалось. Глен, несомненно, тоже не последнюю роль сыграл в злоключениях Розарио, но он никогда не был ему другом. Его предательство задело. Немного.

А слова Гаррета продрали до самых костей, заставили истечь кровью и чувствовать себя ничтожеством. Наивным, доверчивым ничтожеством, ставшим ковриком для вытирания ног.

Роуз до сих пор не мог позабыть собственный жалобный тон, озвучивающий просьбу о помощи.

Слова Гаррета, содержащие обвинения в поступке, которого Роуз не совершал, отлетали от стен и били прямо в беззащитный висок.

Когда в сумке с конфетами обнаружился «подарок», Роуз окончательно убедился в том, что друга у него нет. Точнее, есть, но только один, а не двое, как казалось прежде. Роуз понял, кто подкинул ему эти вещи, и всерьёз думал, что не простит никогда.

– Что с тобой? – спросила Сибилла, посмотрев с подозрением.

– Ничего. Я следую твоему совету, – бросил Роуз.

– Неужели?

– Есть повод сомневаться?

– Насколько помню, я предложила представить кого-то по-настоящему привлекательного и желанного, а на лице отразилось выражение, достойное внесения в энциклопедию величайших маньяков всех времён и народов. Как будто ты его не в своей кровати видишь, а на разделочном столе.

– Ты не слишком-то далека от истины, – прошептал Роуз в сторону.

– Что?

– Ничего.

Улыбнувшись очаровательно, он поспешил сгладить произведённое впечатление, хотя догадывался, что лишь усилил подозрения. И нисколько не удивился бы, реши Сибилла сменить напарника, заручившись поддержкой человека, чья мимика не настолько ужасна, а предпочтения менее специфичны. Но выбора у неё, говоря откровенно, не было. Приходилось мириться с тем, что находилось под рукой, попутно пытаться вылепить из Роуза того, кем он никогда не был. А именно – живое воплощение соблазна.

Трижды ха-ха-ха.

Роуз думал, что если Сибилле это удастся, он поаплодирует в числе первых.

*

Потратив несколько дней на пререкания, они приняли окончательное решение, пришли к компромиссу и поставили на определённый план действий печать «утверждено».

По сути, действительно вернулись к первоначальному раскладу, придуманному Роузом. От идей Сибиллы там камня на камне не осталось, и Роуз не очень понимал, почему Сибилла по-прежнему носит статус его напарницы. План действий разрабатывал он, реализация тоже выпала на его долю.

Сибилла сделала немного.

Она лишь озвучила мысль о возможности проведения операции, подтолкнула Роуза к решительным действиям. В тот момент, когда Сибилла открыла рот и начала говорить, Розарио понял, что обязан это сделать, не ограничиваясь лишь пространными размышлениями. Независимо от того, какие последствия повлечёт за собой эта театральная постановка и какие изменения претерпит отношение к нему Глена. В конце концов, бояться ему было нечего. И терять тоже.

Он ничем не рисковал.

За время игры во влюблённость он так и не проникся тёплыми чувствами к Глену, продолжая рассматривать его исключительно в качестве одного из способов прокачки самооценки.

Месть, спустя несколько лет после подставы, организованной одноклассниками, была несвоевременной. Неизвестно, какие чувства одолевали Гаррета, но Глен, наверное, за давностью лет думать об этом забыл.

Тем неожиданнее, должно быть, станет для него осознание, что помнят другие, попавшие по его милости под удар и стойко перенесшие эту неприятность.

Роуз иногда приходил к выводу, что месть не подарит ему удовлетворения. Подумывал отказать Сибилле, честно поговорить с Гленом и со спокойной душой разойтись по разным углам, чтобы лишний раз не трепать друг другу нервы.

Проходило немного времени, и он вспоминал момент унижения.

Злость тут же накатывала с новой силой, и Роуз понимал, что его месть обязана свершиться – столь мерзкая и подлая, как поступок одноклассников.

Как там говорят? Кровь за кровь?

Он с удовольствием прольёт немного чужой. В переносном смысле.

Или основательно её испортит.

Сибилла, раздав краткие инструкции, на время ушла в тень, стараясь на глаза не попадаться и о собственном существовании не напоминать.

Договорились, что первую часть плана выполняет Роуз. Как только на руках у него появятся необходимые материалы, он передаст их Сибилле, и тут уже она сделает свой вклад.