Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Он прочитал от корки до корки. Да и читать там, откровенно говоря, нечего было. Два разворота, восемь страниц. Обычная школьная газета, пусть и по-своему для него дорогая, а не крутое издание, о котором говорят с восторгом и придыханием. Небольшие заметки о готовящихся мероприятиях, экзаменационной поре, что надвигается с огромной скоростью, о спортивной жизни и достижениях отдельных учеников.

Во время своеобразного отпуска Кэндис с головой погрузился в заботы, связанные с «Призрачными мальчиками».

За эту неделю он познакомился с редактором и начал работать над текстом, постоянно внося правки в готовый материал. Только уже не там, где самому что-то не нравилось, а там, где находил шероховатости профессионал.

Помимо нового знакомства с милой дамой-редактором, в жизни Кэндиса были и не слишком приятные моменты. Несложно, наверное, догадаться, с кем и с чем они оказались связаны.

Вообще-то Мартин говорил, что может поехать за вещами самостоятельно, но Кэндис настоял на совместной вылазке. Он связывал этот поступок с чем-то, вроде проверки себя и своих нервов на прочность.

Процесс получения личных вещей представлялся ему весьма забавной постановкой, достойной сцены театра абсурда. Зная характер отца, Кэндис не удивился бы, приехав и наткнувшись на закрытую дверь.

Квест. Загадка на сообразительность.

Если он хочет получить вещи, должен самостоятельно их достать. Проникнуть в дом как вор и не совершить ошибок, поскольку за любую провинность последует строгое наказание.

К счастью, до такого сумасшествия не дошло, и Кэндис задавался единственным вопросом. Сумеет ли он нормально смотреть на тех, с кем прожил всё это время, или скривится, будто глотнул неразбавленного лимонного сока, сразу, стоит только увидеть отца, мачеху или до нервного тика любимую сестрёнку? Последние два варианта представлялись наиболее вероятными.

В том, что Альфред выйдет встречать его, Кэндис сомневался.

Наверное, сумма, выплаченная Мартином, примирила Альфреда с личной драмой, и он больше не переживал, сосредоточившись на решении вопросов, связанных с несостоявшимся переездом отпрыска.

Когда-то просил знакомого принять Кэндиса в доме, а теперь извинялся за доставленные неудобства. Кэндис не знал наверняка, чем объяснил его отсутствие отец, но не сомневался, что тот способен выдать любую версию. Вплоть до громкого заявления о смерти сына. Этот вариант для Альфреда был, пожалуй, предпочтительным.

Нет человека, нет проблемы.

Нет сына, нет причин его стыдиться.

Предчувствия оказались верны. Когда Кэндис показался на пороге дома, отца там не было. Зато столкнулся с Ингой и Патрицией.

Первая вела себя подчёркнуто вежливо, моментами старалась наладить контакт, проявив заботу, но Кэндис отреагировал холодно, и она оставила попытки, сосредоточившись на повседневных заботах.

Тиша наблюдала за ним, стоя в гостиной и вцепившись в дверной косяк. Кэндис с ней не заговаривал, она с ним, впрочем, тоже.

Сказать друг другу было нечего.

Кэндис, сложив руки на груди, вспоминал момент прощания с этими стенами. Крики, боль, царапающее прикосновение мраморной крошки, которой были декорированы стены, к щеке.

Вспоминал собственные попытки зажать разбитый нос рукавом и кровь, хлещущую без остановки.

Вспоминал, как, уходя, обернулся и в окне одной из комнат увидел лицо сводной сестры. Она улыбалась, а потом помахала ему и что-то сказала. Судя по движению губ, оригинальностью текст не отличался. Всего лишь одно слово, повторённое дважды.

Пока-пока.

Она искренне радовалась.

Кэндис… радовался тоже. Странно, но он действительно не жалел о том, что так получилось.

Ему было всё равно, куда идти. Куда угодно, на самом деле, только бы не обратно. Только бы не в этот благополучный с виду дом, внутри которого царят своеобразные порядки. Тюрьма, а не место, куда хочется возвращаться.

Здесь есть белоснежные скатерти, накрахмаленные и оттого приятно хрустящие в руках, свежие цветы в изящных вазах, отличные манеры, связанные не только со столовым этикетом, и лоск обитателей, всегда одетых с иголочки.

Но здесь нет свободы, а, значит, нет и счастья. Учитывая характер хозяина, не будет никогда. Он сломает всё, что попадётся на пути. Он уничтожит всё, что ему не по нраву.

Кэндис легко отделался, получив билет в новую жизнь.

Придя к Мартину, он, признаться, рисковал. И не был до конца уверен, что его примут с распростёртыми объятиями.

Наверное, следовало первым делом наведаться в дом кузины, попроситься переночевать, умыться, постирать окровавленную куртку.

Привести себя в порядок, если коротко.

Прокручивая в мыслях эту версию, Кэндис представлял, какой ворох вопросов обрушится на него, стоит только признаться, что это творение рук Альфреда, а не результат неудачной встречи с какими-нибудь подвыпившими хулиганами.

Прикидывал, что ему придётся посвятить в тайну ещё одного человека, и решимость тут же испарялась.