Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Уход Мартина способствовал наступлению в гостиной гробовой тишины. Его присутствие поблизости было единственным, что примиряло обоих участников беседы с существованием друг друга, сглаживая острые углы и создавая простор для манёвров. Когда Мартин был рядом, они могли не контактировать напрямую, обращаясь к посреднику, и это создавало видимость вполне неплохого, в той или иной степени гармоничного взаимодействия.

Ныне Терренс и Трой остались наедине, и им нечего было сказать.

Трою, так определённо.

Зато Терренс за несколько минут сумел сгенерировать немалое количество вопросов.

Но вопреки ожиданиям разговор начал именно Трой.

– А почему ключи не дадут тебе?

– Отец однажды доверил мне документацию, и я сунул нос туда, куда не следовало. Головомойку мне за это не устроили, но доверие случившееся подточило.

– Как и всегда.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Дух противоречия. Сделать что-то из принципа, назло окружающим. Очень в твоём стиле, Уилзи.

– Конечно. – Терренс изобразил мерзкую улыбку. – Исключительно тем целыми днями и занимаюсь, что размышляю на тему «Как испортить жизнь окружающим людям». Мне ведь больше нечем заняться, только мелкими гадостями живу и дышу. Не в моих правилах оправдываться перед окружающими, но сегодня я в неплохом расположении духа, потому поясню свои мотивы. Что касается того инцидента… Скажем так, эта документация тоже касалась меня. Не напрямую, лишь косвенно, но кое-какие детали требовали уточнения, и я не отказал себе в малости.

– Какие детали?

– Они пересекались с моими личными интересами. Тебе знать об этом не обязательно.

– Окей, – с лёгкостью согласился Трой.

Он вообще был далёк от разного рода авантюр и интриг.

Наверное, именно по этой причине ему и импонировало общество Мартина, не склонного к совершению диких, необдуманных поступков, последствия коих могли быть непредсказуемыми.

Терренсу были свойственны как раз такие выходки.

– Значит, перебираешься во Францию?

– Да.

– Скажи мне, когда вылет. Обязательно приду проводить. И даже чемоданы помогу донести.

– Великодушно. Может, ещё и билет мне сам оплатишь?

– Разве что в один конец. И только при условии, что буду в хорошем настроении, – хмыкнул Терренс, скользя взглядом по столешнице, но не находя ничего для себя интересного. – Когда, он, кстати?

– Ещё нескоро. За оставшееся до перелёта время я успею неоднократно побывать в этом доме, – пожал плечами Трой. – Кроме того, на меня возложена важная миссия, выполнением которой пренебречь невозможно.

– Спасение енотов-полоскунов от вымирания?

В конечном итоге, Терренс так ничего и не обнаружил, а занять руки требовалось – отвлечься и не показывать нервозность.

Как вариант, можно было выхватить из вазочки очередное печенье и раскрошить его в песочную пыль, но со стороны это наверняка выглядело глупо. Потому Терренс, поколебавшись немного, вытащил из кармана зажигалку.

Зачастую его игры с огнём были не способом привлечь внимание к своей персоне, вызвав изумление или восхищение полученными в ходе длительных тренировок навыками и умениями, а одним из вариантов успокоения. Поднося огонь к коже, Терренс максимально концентрировался, не позволяя руке соскользнуть, а пламени – укусить обжигающим прикосновением. Наблюдение за огнём его завораживало.

Было в этом что-то по-особенному прекрасное.

Вот и сейчас он испытывал приятный эмоциональный подъём. Щёлкнула зажигалка, высекая пламя, и Терренс поднёс к нему ладонь.

– Еноты-полоскуны, насколько я знаю, вымирать в ближайшее время не планируют, – фыркнул Трой. – Потому мимо, Уилзи.

– Тогда не знаю. Удиви меня, поскольку я даже приблизительно не могу представить, что такого архиважного предвидится в твоей жизни.

– Я впервые буду свидетелем на свадьбе, – произнёс Трой довольно обыденным тоном. – Рендалл попросил, и я не стал отказываться. Вообще-то…

Он оборвал себя на середине фразы, почувствовав запах палёного мяса, разнёсшийся в гостиной. Перевёл взгляд в сторону и с ужасом понял, что Терренс действительно припалил себе руку.

Более того, продолжает это делать, несмотря на то, что ему, наверное, адски больно от контакта с открытым огнём. Плюс ко всему, по предельно сильно сжатой зубами губе была размазана кровь. Вероятно, Терренс прикусил губу, чтобы не закричать, и причинил себе ещё большую боль, но даже не заметил этого.

Трой метнулся к бывшему однокласснику, выбивая из его рук зажигалку, а после встряхнув за плечи:

– Ты совсем свихнулся, что ли?

Зажигалка с громким стуком приземлилась на паркет.

Терренс отрицательно покачал головой.

Разумеется, он не собирался ничего такого делать, не планировал причинять себе вред и наносить увечья. Тем более в присутствии постороннего человека, что отдавало показушничеством и желанием получить порцию сочувствия. Просто слова Троя стали для него неожиданностью, вновь пробудив мысли о предстоящем событии, а вместе с ними – отчаяние и признание собственного бессилия.