Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

То ли вспомнила о семейном предании, то ли просто поняла, что ситуация из ряда вон выходящая. Пообещала поговорить с отцом. Терренс попросил и Мартина избавить от наказания.

Тут Нэнси согласилась без озвучивания Терренсом дополнительных намёков и пояснений, почему так следует поступить.

Рендалл за время отсутствия доморощенного дипломата, кажется, увлекся общением со Стеллой.

И Терренс его не торопил, исподтишка наблюдая за тем, как крыса знакомится с новым человеком, а у Рендалла в глазах прочитывается почти детский восторг. Терренс привык к тому, что Стелла подпускает настолько близко только его, иногда – Мартина. Нэнси грызунов побаивалась, потому близко к клетке не приближалась, Альберта Стелла периодически пыталась укусить, зато с Рендаллом отлично ладила.

– Она – само очарование, – произнёс Рендалл, передавая крысу в руки Терренсу, при этом стараясь всеми правдами и неправдами избежать соприкосновения.

– Как и ты, – последовал тихий ответ.

– Что?

– Ничего.

Терренс ощущал нервозность, исходившую от Рендалла, но сходу не стал задавать лишних вопросов, решив, что сама возможность поговорить, выпавшая им – это огромный шаг навстречу друг другу. И наплевать, что до свадебной церемонии осталось чуть больше недели.

Теперь, когда ему известны основные мотивы обоих брачующихся, он не намерен безучастно наблюдать за происходящим.

Он обязательно вмешается.

Клетка закрылась с тихим щелчком. Терренс поднёс руку к прутьям, позволив Стелле в последний раз уткнуться носом в ладонь, погладил её по ушкам.

– Не возражаешь против пеших прогулок? – спросил, обернувшись.

– Нет.

– Отлично. Тогда идём. Сможем поговорить и по дороге, и на месте.

Рендалл согласно кивнул. Мысленно он готовился к не самому приятному разговору в своей жизни, но… Положа руку на сердце. Какой из разговоров, наполнивших последний год его жизни, можно было реально назвать хорошим? В каждом хоть что-то мерзкое, но проскальзывало. Вечные звоночки-напоминания от родителей, попытки спровоцировать чувство вины за отсутствие любви, звучащие из уст Кейтлин, упрёки Терренса.

Настроиться на разговор Рендалл сумел лишь тогда, когда они оказались за воротами, и ощущение неправильности, преследовавшее по пятам, исчезло. Решающую роль здесь играло, наверное, даже не воспоминание о поведении Сиенны, продержавшей Терренса у порога, а собственное отношение к происходящему.

Рендалл давно определил, что путь в жизнь семьи Уилзи ему закрыт окончательно и бесповоротно, а сегодня вторгся в пределы личной территории.

Он пару раз порывался сказать что-то, но постоянно обрывал себя на середине фразы, понимая, что всё звучит неуместно. Терренс тоже молчал, пока они не добрались до одной из кофеен, не принадлежащей какой-нибудь раскрученной сети, но вряд ли от этого много потерявшей в плане вкусовых качеств подаваемых напитков.

Там они задерживаться не стали. Терренс просто повернулся к Рендаллу и поинтересовался:

– Какой?

Рендалл не знал ассортимента, потому отдал решение на милость победителя.

– На твой вкус.

Терренс кивнул и вновь повернулся к официантке, попросившей подождать немного. Терренс нервно постукивал пальцами по коленке, но, стоило только девушке вернуться с требуемыми напитками, улыбнулся очаровательно, расплатился и махнул рукой Рендаллу, стоявшему у окна. Можно было двигаться дальше.

Конечным пунктом их небольшого путешествия стала баскетбольная площадка, пустовавшая в это время, вероятно, только по причине очередного неблагоприятного прогноза погоды.

Терренс сел прямо на землю, не особо заморачиваясь с местом приземления, щелкнул крышкой кофейного стакана.

Это было гораздо лучше того, что он варил самостоятельно.

Рендалл сел рядом, попробовал напиток. Слабый привкус сиропа, отдалённо походившего на яблоки в карамели, оказался не приторным, а довольно приятным. После одного пробного глотка Рендалл сделал ещё несколько.

– Прости, что появился позже оговоренного часа. Обстоятельства задержали.

– Или невеста?

– Какая разница? – спросил Рендалл.

– Большая, на самом деле. Ещё один показательный момент в копилку доказательств вашей великой любви, – произнёс Терренс, убирая от лица чёлку. – Если ты её общество называешь «обстоятельствами», то у меня для тебя плохие новости. Она точно не та, с кем ты жаждешь провести остаток жизни.

Понаблюдал немного за тем, как Рендалл пьёт предложенный напиток.

Рендалл никогда не начинал пить чай или кофе сразу же, как только получал в руки чашку. Не глотал горячий напиток, обжигая язык и нёбо. Он сначала наслаждался ароматом, отводя на этот ритуал несколько бесценных минут, потом делал первый – неторопливый и невероятно изысканный – глоток.

Да, пожалуй, именно изысканный. Более точную характеристику Терренс подобрать не мог, но, наверное, и эта неплохо отражала суть ситуации.

Только совершив все необходимые приготовления, Рендалл начинал пить размеренно. Так, чтобы прочувствовать и запах, и вкус в полной мере.