Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

– Раньше я говорил, что твои родители – удивительные, – заметил Терренс. – Теперь готов это определение несколько расширить. Не просто удивительные личности, а поразительные ублюдки, готовые продать ребёнка какой-то чокнутой сумасбродке. Неужели их это совершенно не смущает? Или они, обнаружив тебя, говоря высокопарным языком, на брачном ложе с перерезанным горлом, решат, что так должно? Ты виноват, потому что не сумел угодить их благодетельнице? Или что?

– Ты преувеличиваешь.

– Нисколько.

– Если ты о той попытке…

– Нет, не о ней! – раздражённо бросил Терренс, но тут же осёкся и поражённо уставился на Рендалла. – Подожди. Ты, что, не знаешь? Правда, не знаешь?

– Не знаю чего?

– Лучше скажи, что тебе вообще известно о будущей супруге?

– Не слишком много. Только то, что мне рассказали родители. Плюс история ваших с ней отношений. По большей части, Кейт со мной не откровенничает.

– И как Сиенна с Артуром подали тебе информацию о Кейтлин?

– Сказали, что девочка немного больна, – признался Рендалл. – Но никто мне не сказал, чем именно. Ни Кейт, ни её родители со мной не откровенничали, только убеждали в том, что ничего страшного в этой болезни нет. Просто…

– Просто суки, – хмыкнул Терренс. – Если психические расстройства, в их представлении – это немного, то боюсь представить, что должно быть для иного определения. Видел когда-нибудь, как она принимает таблетки?

– Да, разумеется. Но они хранятся в упаковках из-под витаминов, потому понятия не имею, что это за лекарство.

– Те, что прописал её лечащий врач. Она находится под наблюдением психиатра и, по-хорошему, должна находиться в клинике. Но деньги Бартонов делают своё дело. Отец единственную дочь обожает и готов выполнить любой приказ, купить любую игрушку, в которую детка ткнёт пальцем, избавить от необходимости целые дни проводить в лечебном учреждении, замять историю с показательным суицидом, да хоть звезду с неба достать, пусть даже толку от этого дара нет.

– Игрушку он ей уже купил. Несколько игрушек, – заметил Рендалл. – И моих родителей, и меня.

– Ты можешь в любой момент отказаться.

– Не могу.

– Почему?

– Потому что в противном случае мы вернёмся туда, откуда начали путь. Всё, чем мы владели прежде, больше отцу не принадлежит. Бартоны спасли нас от разорения, да. Но только на словах. Фактически, всё, чем Артур и Сиенна сейчас распоряжаются – это чужая собственность, у отца должность управляющего, и теперь он будет ковриком стелиться перед людьми, его облагодетельствовавшими, облизывая их ботинки, чтобы ему позволили сохранить иллюзию власти. Пока я угождаю Кейт, отец может и дальше изображать акулу строительного бизнеса, когда перестану это делать, всё закончится печально. Если я откажусь от свадьбы, родители вновь останутся без средств к существованию.

– Вообще? Или без того количества, которое им необходимо для привычной жизни? Чтобы каждый день менять наряды и украшения, а потом ужинать в ресторане, оплачивая четырёхзначные счета? Если второе, то… Прости, твои родители никогда мне не нравились, но сейчас я близок к тому, чтобы их возненавидеть.

– Вообще. Родители останутся без денег и без своего дела.

– Пусть Сиенна продаст пару-тройку колье и сдаст наряды, которые ей разонравились, в секонд-хенд. В конце концов, пусть они продадут особняк вместе с предметами антиквариата, которые скупали на аукционах, демонстрируя благосостояние, и живут в более скромных условиях. Всё равно никого домой не пускают – никто к ним в гости не придёт, а, значит, и не осудит. Бедные они или богатые – никого не волнует. Если они действительно такие пробивные и способные, какими хотят показаться, полученных денег им хватит и на жизнь, и на организацию нового дела.

– Твои слова для Сиенны равносильны предложению отрезать себе что-нибудь, – усмехнулся Рендалл. – Она не знаменитая Скарлетт и фантастический наряд из занавески сшить не сумеет, не говоря уже о том, чтобы носить его с достоинством, гордо вскинув голову. Необходимость расстаться с вещью или украшением будет для неё ударом.

– Несомненно. Зато свести ребёнка с той, кто представляет реальную опасность – великолепное решение! Изумительное. Я бы воспринял это иначе, не знай они о реальном положении вещей, но они знают, и им наплевать. Они готовы сломать тебе жизнь только ради того, чтобы в дальнейшем продолжать красоваться в обществе и жить с максимальным комфортом. Твоей мамочке нравится указывать прислуге, где стереть пыль, тыкая пальцем в сторону той или иной полки, но сама от пары взмахов тряпкой переломится или испортит идеальный маникюр. Так?

– Терренс.

– Что?

– Какими бы они не были… Они мои родители.

– А больше похожи на сутенёров.

– Они не видели другого выхода.

– Они его не искали. Просто схватились за первое попавшееся предложение и, поняв, что самим ничего делать не придётся, приняли его в качестве единственного возможного.

– Где ещё они могли взять средства?

– У нас, – не раздумывая, ответил Терренс. – В смысле, у Альберта.

– Какая глупость.