«Браво! Отлично! – думает Мозель. – Наконец-то дельце набирает обороты в верном направлении!»
Ну а как же это… облако? Вполголоса:
– Гребаный балаган, Карл, ведь не можем же мы перестрелять эти облака. Они скоро уже будут у нашей траншеи. Еще максимум пять метров. А наши клятые немецкие батареи без толку палят на шестьсот метров – или не знаю, куда там, – позади этого газа.
Вдруг он отскакивает от трубы:
– Надо на позицию! Живо! Попробуем седлать лошадей! Разберите трубу! Телефон с собой! Живее!
Карл пытается возразить:
– Но лейтенант Штойвер всё еще у пехотинцев…
– Некогда дожидаться! Сам справится!
Выбравшись из укрытия наружу через небольшой люк, они еще отчетливее слышат свист и шипение. Мозель глядит в сторону траншеи, пригибая голову.
– Если не долетим до батареи галопом, облако окажется там раньше нас!
Бегут гуськом. Вот и подходная траншея кончилась. Выпрыгивают на открытое место.
Еще вчера тут стояло шесть достаточно сохранных домов. Теперь тут пожарища, из которых рвется пламя.
Быстрее! Только бы эти свиньи не побили нам лошадей!
Минуют пункт связи.
Мозель борется с искушением забежать туда. Там же еще какие-то канониры с 1/96.
Но одного взгляда достаточно: тяжелый бетонный подвал провалился. «Значит, все мертвы», – думает он.
Выше этажом – офицерская квартира.
Над ней больше нет крыши. Дом пробит до самого подвала, хотя перекрытия еще стоят.
В углу этой руины посреди щебня стоит комод с зеленой плюшевой накидкой. В рамке фотография: жена Мозеля.
А, без толку!
Рывок – и они на месте. Слава богу, за развалюхой парни, а с ними офицерские лошади.
– Капитан, такого точного обстрела тут у нас еще не было!
Мозель дергает лошадь за узду, вскакивает в седло и уносится галопом прочь.
Капитан Мозель скачет: