Будни добровольца. В окопах Первой мировой

По живой телефонной линии капитану Зиберту передают сообщение: «1/96 работает только двумя орудиями. Левофланговое орудие получило прямое попадание. Канониры и командир убиты».

Враг всё барабанит.

Ракеты, малиновые ракеты вспыхивают, ракеты по всему горизонту.

Приказ капитана Зиберта, переданный по живой цепочке оберлейтенанту Россдорфу: «Батарее – беглый огонь! Одно орудие на тысячу метров, одно – на восемьсот!»

Сообщению требуется время, чтобы дойти до батареи.

Райзигер оглядывается, ждет, ждет. Слава богу, батарея стреляет!

Враг всё барабанит.

Вспышки взлетают вверх, насколько хватает обзора из стереотрубы. Всюду малиново-красные вспышки.

Хорошо. Батарея стреляет.

Враг всё барабанит.

По крайней мере батарея отлично справляется даже двумя орудиями. Вспышки из стволов слепят глаза, когда капитан оборачивается. Поразительно, что две пушки могут развивать такой темп.

– Что ж, Райзигер, теперь вы смотрите в трубу. Я отдохну немного. Ну и ад здесь, правда?

Вдруг к пункту подскакивает связной из живой линии:

– Сообщение от оберлейтенанта Россдорфа: в батарее осталось одно орудие. Правое получило прямое попадание. Командир и канониры убиты. Оберлейтенант Россдорф спрашивает, можно ли оставить позицию. Он считает, что третье орудие можно оставить на месте. Можно забрать его завтра утром. И может ли герр капитан тоже вернуться?

В это время второй связной бросается к наблюдательному пункту, крича:

– Унтер-офицер Шульц передает: оберлейтенант Россдорф только что убит.

Пункт наблюдения озаряется светом, земля подпрыгивает вверх. Капитана и Райзигера прижимает к земле. Когда они встают, оба связных лежат мертвые рядом с ними.

Теперь всё кончено.

Ждать ли третьего сообщения?

Враг всё барабанит.

Так ярко, словно на дворе день. Прямо вокруг пункта наблюдения постоянно вздымается пламя.

Да ладно – еще кто-то идет!

Райзигер хватает капитана за рукав.

С ужасным, нечеловеческим, звероподобным ревом человек мчится сквозь барабанящий обстрел. Отталкивает мертвых в сторону. Пламя вздымается вверх. Райзигер видит белое как мел лицо Винкельмана. Он его уже хорошо знает. Семь часов прошлой ночью он смотрел в него.

Оно искажено.

Винкельман бросается вперед.

Вспышка.

Видно, как Винкельмана разрывает сверху донизу. Форма его летит клочьями в стороны, грудь разворотило, живот зияет, собственные кишки оказываются у него руках.

Он ревет и ревет.

Райзигер кричит ему:

– Винкельман! Карл!

Вспышка.

Винкельман спотыкается.

Падает вниз прямо над ямой, прямо на Райзигера.

Райзигера обдает теплой жидкостью.

Он слышит, как капитан что-то говорит.

Враг всё барабанит.

Райзигер пытается головой и плечами оттолкнуть Винкельмана. Что-то влажное и мягкое стекает по лицу.

Чудовищный удар!

Райзигер чувствует, как земля поднимается к небу со всех сторон. В этот миг на него падает груз. Невыносимо тяжелый.

Он хочет позвать. Никак. Хочет двинуться. Никак. Хочет открыть глаза. Хочет сделать хоть что-то.

Он весь заледенел, но еще способен ясно мыслить: прямое попадание. Завалило. Жизнь кончена.

Прекрасное чувство. Что-то поет и жужжит. Всевозможные звуки в ушах. Как легка всё-таки земля! Пусть земля тебе будет пухом. Жизнь кончена. Жалко. Ну слава богу. Слава богу. Война окончена. Может, мы и не едем домой, но в благодарности Отечества можем быть уверены. Но на это уже насрать. Ладно, вот и конец…

Конец? Конец? Да, но это же невозможно. Не может же всё так закончиться. Я хочу жить. Жить! Жить!

Очнулся: я должен жить.

Тут он замечает, что лежит, упершись головой под сгиб колена. Ага, здесь еще есть воздух.

Пытается двигаться. Никак.

Сначала нужно вытащить голову из-под ног. Никак.

Пытается согнуть колено. Нет. Пытается повернуть ногу. Нет! Если б только убрать этот груз, целый центнер, с шеи.

А что там у нас с воздухом? Пытается сделать глубокий вдох. Но грудь ужасно сжата.

Тут ему становится жарко. Вот так и задохнусь? Так и завалит? Задохнусь, похороненный заживо?

Поворачивает стопу. Выигрывает немного места. Вертит стопой туда-сюда. Место. Место. Голове теперь свободнее, еще немного свободнее. Теперь между колен. Теперь одно колено чуть вправо. Вот, отлично. А теперь сведем колени вместе. Вот и полость. Что ж, отлично идет. Слышно, как земля барабанит по ушам. Шею повыше, голову плотнее к верху. Еще немного. А теперь рукой – толкни, толкни посильней!

Рука чувствует воздух. Быстрей отодвинься, вдохни: во-о-от, в норе уже есть воздух.

Одной рукой насквозь, вторая за ней, а теперь разгребай и поворачивай. И головой поддай. И попробуй встать. Посильней дави шеей в завал, отводи ее назад и делай рывок. Назад – и рывок. Еще, быстрее, быстрее, быстрее.

Земля раздвигается. Райзигер лицом уже снаружи.

Враг всё барабанит.

Перед ним вздымается пламя.

Но это неинтересно. Он делает глубокий вдох. Я жив, теперь надеваем каску. И – галопом, марш-марш, сматываемся!

Тут вспышка сверкает вновь, отбрасывая его на землю. Он замечает невдалеке каску. Хватает, смотрит на нее. Нет, не моя.

Господи, капитан еще там, внизу. Это каска капитана.