Будущее капитализма

Избыточные объемы биржевых операций порождают целый ряд негативных социальных явлений, и речь идет не только о сужении горизонта деятельности частных компаний, о котором говорилось в главе 4. Одно из них заключается в том, что они усугубляют неравенство без какой-либо разумной цели. Самые умные работают на себя: это следствие системы бонусов, созданной в инвестиционных банках, которым звезды финансового рынка фактически платят за услуги скромную долю своей личной прибыли. Deutsche Bank, самый яркий пример инвестиционного банка, обслуживающего таких людей, выплатил в виде бонусов 71 миллиард евро — в несколько раз больше суммы, выплаченной им акционерам (19 миллиардов евро)[179].

Власть уже не находится в руках ни собственников капитала, ни даже тех, кто управляет их деньгами. Пенсионные фонды не в состоянии платить немыслимые суммы, за которые к ним согласились бы пойти звезды финансового рынка, и потому там работают не такие «быстроумные» эксперты. В результате операций между этими двумя группами происходит постепенный переток ресурсов от будущих пенсионеров в пользу самых «быстроумных».

Общество теряет от этого еще и потому, что в этих турнирах с нулевой суммой его умнейшие представители — а ведь такие люди в принципе чрезвычайно ценны для общества — заняты деятельностью, бесполезной для остальных. Если управление финансовыми активами находится на одном конце этого спектра, на другом его конце располагаются инновации. По оценкам экономистов, изобретателю достается, как правило, лишь около 4% совокупного дохода от его изобретения: остальные 96% достаются другим. Таким образом, создаваемые рынком стимулы к тому, чтобы самые умные направляли свои редкие таланты на открытие нового, слишком слабы, стимулы же к использованию их талантов для биржевой торговли слишком сильны. Я не встречал работ, авторы которых предприняли бы попытку количественной оценки этого вида социальных издержек, но подозреваю, что они велики: и инновационная деятельность, и управление инвестиционными активами — это гигантские отрасли.

В Америке прибыль, создаваемая в финансовом секторе, составляет около 30% всей прибыли корпораций. Но можно посмотреть на это иначе: считается, что финансовый сектор оказывает услуги, которые делают экономику более производительной, но в таком случае он должен был бы повышать прибыльность остальной части экономики на 43%[180] только чтобы компенсировать прибыль, которую он забирает себе, прежде чем ситуация «вышла в ноль» для остальных отраслей. Это не кажется правдоподобным. И действительно ли некоторое сокращение нашего финансового сектора стало бы для нас настолько ощутимым?

То, что мы сказали об управляющих финансовыми активами, справедливо и применительно к юристам. Виллем Буитер, бывший главный экономист Citigroup, выразился по этому поводу очень удачно: первая треть юристов создает социальную ценность колоссальной значимости, именуемую «верховенством закона». Вторая треть занимается разрешением юридических споров, которые, по сути, представляют собой игры с нулевой суммой: каждая сторона вкладывает больше средств, чем нужно, чтобы выиграть турнир, так что они социально бесполезны. Верховенство закона — это огромное общественное благо, но ни один юрист коммерческого сектора не занимается борьбой за «справедливость»; каждый из них просто стремится выиграть дело. Ценность последнего часа работы таких юристов, покупаемого стороной в споре, определяется не увеличением справедливости в мире, а увеличением шансов такой стороны на победу над ее противником в турнире. Последняя же треть юристов — это социальные хищники: они участвуют в юридических махинациях, цель которых — выманивать деньги у тех, кто создает реальный доход. Эта треть — типичнейшие охотники за рентой. В Америке одна из таких схем, в ходе которой мошенники скупали дутые патентные права и возбуждали на их основе иски, вымогая деньги у инновационных предприятий, настолько шокировала публику, что сам Конгресс США, при всей его занятости, нашел время на то, чтобы закрыть эту юридическую лазейку. Когда в Великобритании удалось доказать незаконность исков мошенников, придумавших аферу в области медицинского страхования, биржевая стоимость юридической фирмы, которая специализировалась на подобных исках, мгновенно сократилась вдвое.