Будущее капитализма

Ответ состоит в том, что права контроля оказались не у тех людей. Уже само слово «капитализм» подсказывает нам, что право собственности на частное предприятие получают те, кто обеспечивает для него рисковый капитал. Смысл здесь в том, что именно людям, берущим на себя риск, важнее всего обладать возможностями контроля, и они же более всего заинтересованы в том, чтобы осуществлять надзор за управляющими. Однако этот принцип отходил все дальше и дальше от реальности.

Если компания разоряется, от этого страдают многие, так что риск несут далеко не только те, кто предоставил для нее капитал. Более всего теряют, пожалуй, сотрудники компании с большим стажем, поскольку такие люди обычно являются носителями знаний и репутации, ценных только в условиях конкретной компании. Кроме того, если компания является крупным работодателем в каком-то городе, все владельцы жилья в городе несут значительные потери в результате снижения спроса на жилье.

Страдают и клиенты компании. Вот самый банальный пример: когда в 2017 году разорилась Monarch Airlines, проблемы возникли у 100 тысяч ее пассажиров. Более серьезное последствие связано с тем, что современные цепочки поставок создают высокую степень взаимозависимости между компаниями, и крах одной из них распространяется, подобно вирусу, по всей мировой экономике. Вот почему банкротство далеко не самого крупного инвестиционного банка — Lehman Brothers — вызвало столь разрушительный финансовый кризис.

Хотя права контроля, основанные на праве собственности, имеют только акционеры, потери несут не только те, кто владел акциями разорившейся компании, но и те, кто ее кредитовал. Акционеры могут даже не пострадать вовсе. Как профессор университета, я имею право на пенсию, которая будет выплачиваться пенсионным фондом, в котором участвуют все университеты. Фонд держит свои средства в акциях компаний. Уменьшится ли моя пенсия, если одна из этих компаний разорится? К счастью для меня, нет, потому что соответствующие обязательства по пенсионным выплатам покрываются в этом случае из средств всей университетской системы в целом; контракт гласит, что даже если какие-то университеты сами оказываются банкротами, их обязательства переходят на оставшиеся учреждения. Как же университеты смогут покрыть этот дефицит? В конечном счете обязательства по выплате моей пенсии, скорее всего, перейдут на следующие поколения студентов. И я заверяю всех студентов, читающих эту книгу, в моей глубокой признательности им за это. Но если вы принимаете на себя определенный риск, какова степень вашего контроля за работой компаний, акции которых составляют мой пенсионный фонд?

Компания должна быть подотчетной кому-то, кто заинтересован в ее долгосрочной рентабельности и достаточно компетентен, чтобы увидеть ошибки ее управляющих. Если собственность сильно раздроблена, каждый стремится переложить вопросы контроля на остальных: ни у кого нет достаточно сильной мотивации к тому, чтобы понять, насколько обоснованна долгосрочная стратегия управляющих. В Германии этот надзор осуществляют банки, которые управляют портфелями акций от имени собственников и активно участвуют в решении вопросов управления компаниями. В Америке и многих других странах его осуществляют семейства основателей компаний, сохраняющие у себя блокирующие пакеты акций. Идеал Фридмана был реализован в полной мере только в одной стране — Великобритании. Прибыльность ее компаний обеспечивается миллионами акционеров, наказывающих компании продажей их акций на бирже, если их прибыли не растут. Страна стала настоящим полигоном для экспериментов сторонников этой экономической идеологии. Британские банки сумели остаться в стороне от участия в управлении компаниями. Семьи учредителей компаний «сбросили» свои пакеты акций в связи с особенностями налоговой системы. Права юридического контроля над компаниями находятся исключительно в руках акционеров, 80% которых — это пенсионные фонды и страховые компании. Они, в свою очередь, следуют единственной мантре: «Если вам не нравится компания — продавайте акции». Их инвестиционные решения принимаются сегодня в основном c помощью компьютерных алгоритмов, выполняющих сложные прогнозы на основе колебаний биржевых курсов за последний период: около 60% биржевых сделок автоматизированы. Суперзвездами этого мира становятся величайшие математические умы, придумывающие гениальные алгоритмы, способные улавливать закономерности движения цен. Не хватает лишь одного: непосредственного знания о компаниях, их руководителях, персонале и перспективах — того знания, которое приобретается только в результате длительного знакомства с их деятельностью.