Бухарин. Политическая биография. 1888 — 1938

Постулат равновесия недействителен… Нет про порциональности ни между производством и потреблением, ни между различными отраслями производства (в скобках прибавим: ни между людскими элементами системы). Поэтому в корне неправильно переносить на переходный период категории, понятия и законы, адекватные состоянию равновесия. На это можно возразить, что поскольку общество не погибло, состояние равновесия есть. Однако такое рассуждение было бы правильно, если бы период времени, который мы рассматриваем, представлял бы весьма длительную величину. Вне равновесия общество долго жить не может и умирает. Но эта же общественная система может некоторое время находиться в «ненормальном» состоянии, т. е. вне состояния равновесия.

Здесь возможны две интерпретации. Либо переход к социализму должен быть относительно коротким, либо Бухарин имел в виду только переход к стабильному состоянию, из которого разовьется социализм. Есть основания предполагать, что в 20-м году он придерживался первой интерпретации. После 1921 г. он, однако, предлагал вторую трактовку ^{392}. О том, что такое противоречие присутствовало в рассуждениях Бухарина, свидетельствуют его замечания по сельскому хозяйству. Огромное значение сельскохозяйственной проблемы было сейчас для него очевидно. Вопрос о необходимости восстановления равновесия между городом и деревней, поясняет он, «является решающим для судьбы человечества, ибо это наиболее важный и наиболее сложный вопрос». Его решение едва ли соответствовало этому описанию проблемы. Здесь он также указывает на ключевую роль принуждения, особенно изъятия хлебных излишков. Она была наиболее решающей, однако, на ранней стадии революции, когда переходный период как целое характеризовался «скрытой или более менее открытой борьбой между организующей тенденцией пролетариата и товарно-анархической тенденцией крестьянства». Он не уточнял форму этой борьбы или ее арену. Примечательно, однако, что он исключал коллективные формы сельскохозяйственного производства как главный способ вовлечения крестьянства в «организованный процесс», доказывая взамен, что «для главной массы мелких производителей втягивание их в организованный аппарат возможно, главным образом через сферу обращения…» ^{393}.

Это замечание представляло собой первую мучительную попытку сформулировать позднейшую бухаринскую теорию «врастания в социализм» через рынок, хотя и без его существенного механизма. Несмотря на то что Бухарин исключал какую-либо значительную коллективизацию, он также исключал рынок и «денежно-кредитные» связи между городом и деревней. В 1920 г. он еще соглашался, что государственные «органы распределения и заготовок» будут основным посредником между промышленным городом и мелкокрестьянским сельским хозяйством ^{394}. Проблема, казалось бы, была ясна: без товарного рынка что могло побуждать крестьянина производить излишки и сбывать их? Бухарин говорил о том, что в крестьянине, как правило, «две души» — одна склоняется к капитализму, другая — к социализму, и, вероятно, надеялся, что «социалистическая» душа будет отдавать излишки. Альтернативой этой сомнительной вероятности была система постоянных реквизиций. Одна из редких пессимистических нот в книге подсказывает, что Бухарин видел затруднительное положение: «Революция (в России) легко победила, потому что пролетариат, стремившийся к коммунизму, был поддержан крестьянством, которое выступило против помещиков. Но это самое крестьянство оказывается величайшим тормозом в период построения коммунистических производственных отношений» ^{395}. Это, конечно, была основная проблема большевиков и слабая сторона «военного коммунизма».

При конечной оценке такой книги, как «Экономика переходного периода» (поскольку она была продуктом своего времени), следовало бы принять во внимание тогдашнее восприятие этой книги. Ее репутация пережила «военный коммунизм» благодаря новаторской трактовке Бухариным ряда проблем, которая согласовывалась со сложившейся после 1921 г. оценкой «военного коммунизма» как прискорбного, но необходимого эпизода, а именно таких проблем, как структура неокапитализма, «издержки» революции, концепция «построения социализма» и историческая ограниченность политической экономии. Хотя некоторые большевики рассматривали отдельные места книги «как спорные с марксистской точки зрения», ни один из них не отрицал того, что она имеет значительное влияние ^{396}.