Бухенвальдский набат

Сквозь тень листвы
ложатся солнца блики
на белые и красные гвоздики.
И яркие — пылают горячей,
а бледные — становятся нежней.
Колеблются, играют светотени
на лепестках прозрачнее сирени.
Красавицы садовые в цвету,
рождаются, растут и умирают,
и дарят людям щедро красоту,
свое очарование не зная.
Ну просто так, гляди не наглядись,
и если мрачен — лучше улыбнись...
Я был сегодня раздражен с утра,
готов нелепым разразиться криком.
Но вот в саду
я встретился с гвоздикой,
вгляделся —
и как будто с плеч гора...
Почаще на цветы смотрите, люди!

1967

* * *

Небом полночным,
при яркой Луне
женщина скачет на белом коне.
Юная женщина,
в белых шелках,
розовый повод
в поющих руках...
Юная женщина скачет ко мне
небом полночным,
при яркой Луне...

1967

* * *

День на день так похож!.. Ну и что ж...
Время мчится с космической скоростью.
Торжествует над правдою ложь,
беззаконье глумится над совестью.

Я шагаю в леске налегке,
воздух полон февральскою свежестью.
Ни за что не поддамся тоске,
не сломить меня злу и невежеству.
Пусть сражаюсь один на один
с наседающим вражеским сонмищем,
сердце бьется покуда в груди,
и пока надо мной светит солнышко,
я врагам не отдам никогда
все, что мною добыто и сложено...

Нет, не только вода да еда,
человеку — свобода положена!

1968

* * *

Судьбы жестоки санкции:
изрядно ею мятый,
отчалил я от станции
своей пятидесятой.
Хоть не покрыт я проседью
и моложав как будто,
но вдруг повеет осенью,
взгрустнется почему-то...
Взгрустнется на мгновение.

Лишь солнце улыбнулось —
пришла пора весенняя,
и молодость вернулась.
Сияет небо синее,
черемухи метели
и трели соловьиные,
заливистые трели!..

И столько светлой ярости,
так хорошо безбожно,
что помышлять о старости
ну просто невозможно!

1968

* * *

Я рыбачком прослыл в округе,
в озерном голубом краю.
На зорьке с удочкой стою
в необозримом полукруге
и жду счастливого улова:
вдруг попадется судачок!..
Но нету клева, нету клева,
не шелохнется поплавок.
Видать, останусь без ушицы,
не лакомиться заливной...
Но небо надо мной искрится,
луг предо мною заливной,
он весь в цветах и пряных травах,
он дымкой огненной покрыт,
а озеро — в его оправе —
отсветным пламенем горит.
Несется песня — звонко, чисто...
Мой слух, мелодию лови!
Поют в кустарнике солисты,
наверно, песню о любви.
Чуть в золотистом озаренье
я вижу, словно на холсте,
вдали раскинулись селенья
на той, приокской высоте...
Улова нет. Но мне не жалко.
Не пахнут руки чешуей...
С пустым садком иду с рыбалки
и с переполненной душой.

Озеры, 16 мая 1968

* * *