Буколики. Георгики. Энеида

Вражьих и все перейти рубежи в стяжанье надменно,

85 Не подставляет груди добровольно врагу под удары?

Он серпоносного чтит безыскусно точеного бога,

Рощи священные чтит, и взамен благовоний панхайских1001

Служат ему полевые цветы и пахучие травы,

Сладостен сон у него, его наслажденья невинны,

90 Просты заботы, и все об одном, к одному устремляет

Все свои помыслы он, об одном тревожится сердце:

Чтоб не нуждаться ни в чем, любой довольствуясь пищей,

И чтобы сладостный сон освежил усталое тело.

Вы, о стада! Вы, о Паны!1002 И вы, Темпейские долы,1003

95 Гамадриад1004 святые места, где попросту чтит их

Каждый пастух, что с самим потягаться аскрейским поэтом1005

Может, мирную жизнь проводя с душой безмятежной.

Так размышляя, пастух отгоняет заботы дневные

И, опираясь на свой изогнутый посох, выводит,

100 Дуя в тростинку, напев привычной пастушеской песни;

Гиперионов огонь1006 между тем лучи простирает

До океанских брегов, впереди и сзади лежащих,

В царстве эфирном раздел светозарным отметив сияньем.

И уж пастух погонял своих коз, и они поспешали

105 Вниз, туда, где журчал ручей с неглубокой водою

И голубея бежал по лону из свежего моха.

На половине пути уже солнца была колесница,

И уж в глубокую тень пастух позагнал свое стадо;

Издали стал он глядеть, как они разлеглись, отдыхая,

110 В роще тенистой твоей, Делийская дева-богиня.1007

Встарь прибежала сюда, одержима безумьем, Агава:

Гнал Никтелий ее, обагрившую руки убийством,1008

Вдаль по холодным хребтам, и она задремала в пещере

После вакхических буйств, чтобы вскоре ответить за сына.

115 Здесь же и Паны в те дни на злачных резвились лужайках,

В сонме наяд и дриад здесь вели хороводы сатиры;

С меньшею силой Орфей удержал течение Гебра1009

Меж берегов и леса покорял сладкозвучною песней,

Чем удержало тебя, богиня, быстрая в беге,

120 Пляски веселье, твой лик заливая румянцем восторга.

Здесь природа сама создала приют шелестящий,

Чтобы в прохладной тени обновлялись усталые силы.

Там из пологих долин подъемлются к небу высоко

Кроны платанов, меж них возрастает погибельный лотос,

125 Гибельный, ибо друзей он увел горемыки-Улисса,

Сладостью их чрезмерной пленив на далекой чужбине;1010

Здесь же и те, кого, огненогими сброшен конями,

В горе поверг Фаэтон и тоской изменил их обличья —

Купы сестёр — Гелиад, с чьих рук, что стали ветвями,

130 Ныне густая листва опускается белым покровом.

Рядом и ты, кому уготовил печальную участь

Демофоонт — всю жизнь об измене рыдать, вероломный

Демофоонт, девических слез и доныне причина.1011

Возле нее и дубы, глашатаи вышних вещаний,1012

135 Старцы-дубы, нам дававшие жизнь прежде злаков Цереры

(Колосом их заменила потом борозда Триптолема),1013

Здесь же рядом сосна, которою славился Арго,1014

Ныне шершавой корой и стройностью лес украшает,

С гор поднебесных стремясь до звезд дотянуться верхушкой.

140 Тут же и каменный дуб с кипарисом безрадостным рядом,

В тень тут буки манят, и плющ тополям обвивает

Руки, чтоб в грудь не били они, о брате тоскуя,

Сам же неспешно ползет до верхушки и там оттеняет

Цвет золотистых кистей зеленой бледностью листьев.

145 Здесь же и мирты росли, что судьбу свою прошлую знают.1015

Много ютится и птиц на ветвях развесистых в роще,

Где на все голоса раздаются их нежные песни.

Под деревами внизу, из ключей ледяных вытекая

И принимая ручьи, поток миротворно струился.

150 Всюду, где только в ушах ни звенит щебетание пернатых,

Слышны и жалобы тех, чье пловучее тело лелеет

Илистых вод теплота: разносит их возгласы эхо

И оглашается зной цикад пронзительным звоном.

Там и сям разлеглись жарой утомленные козы

155 Между высоких кустов, чьи ветки спутать не может

Тихим дыханьем своим набегающий ласковый ветер.

Только улегся пастух в тени отдохнуть у потока,

Как погрузился тотчас в глубокую сладкую дрему;

Козней ничьих не боясь, на зеленой траве развалившись,

160 Он безмятежному сну поручил разомлевшее тело.

Так, на земле распростерт, услаждал бы он сердце покоем,

Если бы рок не велел вещам нежданным случиться,

Ибо в положенный час, повторяя все те же извивы,

К речке змея приползла, испещренное пятнами тело

165 Спрятать от зноя спеша поглубже в тине прохладной.

Всё на пути языком дрожащим она обрывала,

Мерзким смрадом дыша, изгибая долгое тело.

Взор ее, видящий всё, поневоле внушал опасенье.

Круче и круче она извилистый хвост извивает,

170 Вверх поднимается грудь в сверкающих блестках, и шея

Тянется ввысь, вознося венчанную гребнем огромным

Голову; пятна мрачат пурпурного блеск одеянья,

Мрачно сверкают глаза, горящие пламенем злобным.

Вот великанша-змея примерилась к месту и видит:

175 Прямо напротив нее разлегся пастух у отары.

Зорче вперяется гад — и вперед устремляется яро,

Все крушит на пути, затем что к воде его близко

Некто посмел подойти; грозит природным оружьем:

Злобно дух в нем горит, шипящая пасть извергает

180 Страшные звуки, и все извивается кольцами тело.

Где проползает он — след орошают кровавые капли,

Шея раздута… Но всё ж того, кому смерть угрожала,

Крошечный прежде вспугнул питомец тины болотной,