Буколики. Георгики. Энеида

Жалом заставив его избегнуть смерти: мгновенно

185 Там, где зрачок-самоцвет обнажают веки, раскрывшись,

В глаз старику он вонзает копье, что природа вострила;

В бешенстве старый вскочил — и смерти был предан обидчик,

Быстрой раздавлен рукой, и дух его растворился,

Чувства навек угасив. А пастух горящие злобой

190 Рядом глаза увидал, заметил змею и тотчас же

Дух занялся у него, без памяти прочь он пустился

К дубу — и сук отломил от него огромных размеров.

Был ли то случай простой или дело божественной воли,

Трудно сказать, но сил пастуху для победы достало:

195 В кольца дракон извивал чешуей покрытое тело,

И, защищаясь, вперед устремлялся отвратно — но всё же

Кости пастух размозжил там, где гребень виски опоясал.

Отяжелевший от сна, он, как видно, думал неспоро,

Не ослеплял его долгий испуг при взгляде на гада,

200 Духа его потому не сковал помрачающий ужас.

Видя, что сдохла змея, им убитая, сел он, как прежде.

Ночь погоняла уже коней, из Эреба1016 поднявшись,

Веспер ленивый взошел, золотистую Эту покинув,1017

Тени стали длинней, и пастух, погоняя отару,

205 К дому идет, чтобы дать отдохнуть усталому телу.

Вот объемлет его легчайшая первая дрема,

Вот глубокого сна разлилась истома по членам;

Тут явился ему комара умершего призрак

И, о кончине скорбя, пропел, упрекая убийцу:

210 «Ах, за какую вину я должен терпеть эту долю?

Жизнь твоя мне была драгоценнее собственной жизни, —

Ветер за это ль меня по пустому гоняет пространству?

Ты наслаждаешься здесь целительной дремой, избавлен

От ужасающих бед, а маны1018 меж тем повелели

215 Жалким останкам моим переплыть за летейские воды.

Прочь уводят меня, добычу Харона;1019 я вижу

В блеске факелов вход, ненавистных сводов сверканье.

Мне навстречу идет в уборе из змей Тизифона,1020

Хлещет жестоко меня, потрясая факелом. Следом

220 Цербер:1021 три пасти его вместе с лаем огонь извергают,

Змеи вокруг его шей шипят и вьются, сплетаясь,

И вырывается жар из глаз, налившихся кровью.

Горе мне! Почему благодарность в разлуке с заслугой?

К жизни тебя я вернул от самого смерти порога.

225 За благочестие где же награда? Почет благочестью

Сделался словом пустым. И недаром ушла Справедливость

С Верностью вместе былой. Я, чуть только увидел угрозу

Жизни чужой, позабыв о себе и о собственной жизни,

Тот же исход уготовил себе, избавитель наказан!

230 Пусть мне карою смерть — лишь бы только признал за собою

Ты благодарности долг. Я пустынным мчусь бездорожьем,

Мчусь к пустынным местам, что лежат среди рощ киммерийских.1022

Там повсеместно кругом теснятся скорбные Кары,

Тут же меж ними сидит, огромными змеями связан,

235 От и уныло глядит издалека на плен Эфиальта,1023

Ибо пытались они в старину взобраться на небо.

Рядом Титий1024 лежит, вспоминая гнев твой, Латона,

Непримиримый, тебя на съеденье отдавший пернатым.

Страшно мне, страшно в толпе средь этих теней оставаться.

240 Здесь же и тот, кто пищу богов нектарную предал:

Призванный к Стиксу, едва из воды он торчит головою,

Жажда в глотке сухой извиваться его заставляет.1025

А обреченный навек с расстоянья далекого в гору

Вкатывать камень?1026 А тот, пренебрегший богами, который

245 Отдыха просит вотще от мук? Уходите, о девы,

Свадебный факел зажгла вам Эриния мрачной рукою,

Вас со смертью связал Гименей предсказанным браком.1027

К строю теней ты прибавь еще и еще вереницы:

Вот между ними стоит безрассудная мать из Колхиды,

250 Втайне кровавый конец замышляя испуганным детям;1028

Здесь же достойные слез Пандионова племени девы —

«Итис, Итис!» — зовут; из-за них бистонийский владыка,1029

Сына лишась, на крыльях взлетел, превращенный в удода;

Тут и два брата, враждой ослепленные, Кадмово семя,

255 Оба друг друга разят нечестивыми взглядами злобы

Через мгновение вновь обращаясь друг к другу спиною,

Ибо единая кровь обагряет преступные руки.1030

Неисчерпаем мой труд! Все дальше меня увлекает,

К новым местам, где новые я имена замечаю;

260 К струям меня Элизийским несет, переплыть я их должен.

Мне Персефона ведет героинь, своих спутниц, навстречу,

Факелы всем им вручив. Алкестида свободна от всяких

Мук и тревог, ибо встарь во граде она Халкедонском

Злую Адмета судьбу своей отсрочила смертью.1031

265 Вот Итакийца жена, краса неизменная дома,1032

Племени женщин краса, Икария дочь, а поодаль

Буйных толпа женихов, пронзенных стрелами мужа.

Ты, Эвридика, зачем отступила печально в сторонку, —

Всё ли казнит тебя взгляд, Орфеем вспять обращенный?1033

270 Смел, однако же, тот, кто поверил, что кроток бывает

Цербер, что можно смягчить хоть чем-нибудь волю Плутона,

Не устрашила кого Флегетона волна огневая,

Или же Дитовых царств безрадостных ржавая темень,

Или в кровавую ночь погруженные Тартара ямы,

275 Или дворец божества, недоступный без изволенья

Тех, кто посмертный суд вершит над жизнью людскою.

Впрочем, веленьем судьбы он и раньше был уж могучим:

Реки быстрый свой бег прекращали и ближе к Орфею

Стаи теснились зверей, за пеньем следуя сладким,

280 Дуб из влажной земли глубинный вытаскивал корень,